– Гм… – Эксперт коротко рассмеялся, но сразу же вернулся к серьёзному тону: – Почему ты заговорил об упаковках?
– Рыкова страдала от видений, представляла, что её найдут мёртвой среди кукол, поэтому я уверен, что в её квартире не было кукол, ни одной. А если были раньше, то с началом видений Рыкова от них избавилась.
– Я бы тоже так поступил, – подумав, согласился Соболев. – Чтобы ничего не напоминало.
– Именно. И возникает вопрос: откуда взялись куклы?
– Купила заранее, как платье. Упаковки выбросила.
– То есть суицид был спланирован?
– Разумеется, раз он требовал настолько сложной подготовки.
– И вот наступает четырнадцатое число, – медленно, продумывая каждое слово, произнёс Вербин. Скорее, даже, не для Соболева произнёс, а для себя. – Вечером тринадцатого у Рыковой ломается ноутбук, и она просит подругу помочь со срочным ремонтом, рано утром четырнадцатого Рыкова выбегает на проспект Андропова и отдаёт подруге ноутбук, договариваясь, что вечером, когда подруга будет возвращаться с работы, она его заберёт. В середине дня к Рыковой приезжает молодой человек и в течение нескольких часов они занимаются любовью. Что, собственно, вполне нормально для четырнадцатого февраля…
Соболев что-то неразборчиво пробурчал, но перебивать Вербина не стал.
– После ухода любовника Рыковой звонит ещё одна подруга, и двадцать пять минут они спокойно общаются по видеосвязи. Затем Рыкова переодевается и колет себе смертельную дозу героина.
Феликс выдержал паузу, понял, что Соболев не станет комментировать услышанное, и поинтересовался:
– Ничего не смущает?
– Как только ты позвонил, стало ясно, что суицидом там не пахнет, – проворчал эксперт. – Но своими впечатлениями я поделился. Дальше сам.
– Все вы так говорите.
– Лучше расскажи, как ты влип в это дело?
– Ещё не влип, просто попросили посмотреть, что там к чему.
– Пацан до Анзорова дошёл?
– Ты Крылова имеешь в виду?
– А кого ещё? – подтвердил Соболев. – Он там больше всех суетился, очень лично смерть девочки принял.
– А остальные? – неожиданно для самого себя спросил Вербин.
– Что остальные?
– Остальные ребята с «земли» как себя вели?
– Да как мы себя обычно ведём? Оглядываемся. Прикидываем, что было, а чего не было. К тому же я, как ты понимаешь, на наших не таращился, у меня свои дела.
– Да, извини. – Феликс помолчал. – Скажи, пожалуйста, ты осматривал дневник?
– Конечно.
– Обратил внимание, что из него вырвано несколько страниц?
– Обратил, – подтвердил Соболев. – Но текст не нарушен, и я решил, что Рыкова испортила запись и вырвала страницу. Такое бывает.
– Текст не мог быть нарушен, – медленно произнёс Вербин. – Рыкова каждую новую запись начинала с новой страницы. Я прикинул, в этих местах получилась большая пауза – пять дней, Виктория такие не делала.
– Ага. – Эксперт, разумеется, догадался, куда клонит Феликс. – Я понял.
– Попробуешь прочитать, что было написано на вырванных страницах?
– По оттискам?
– Да.
– Долгая работа.
– Важная.
– Пришли мне дневник.
– Сегодня?
– Размечтался… В понедельник.
– Договорились!
У Феликса оставался всего один вопрос, но задать его Вербин не успел.
– Телефон и ноутбук я вскрыл, – рассказал Соболев. – Местные их забрали, но я скачал всю информацию. Кинуть тебе ссылку?
– Давай, – обрадовался Феликс. – Покопаюсь на выходных.
– Они у тебя есть?
– Есть, есть…
– На тот случай, если ты забыл: сегодня – первый из двух, называется суббота. А ты на работе.
