– Ух ты! – восхитилась Поля, беря бутерброд. – Родители космические корабли строят?
– Папа – ученый – физик.
– Круто! А мне физика тяжело дается, – вздохнула Поля.
– Родители не будут ругать, что ты сейчас не в санатории? – спросил Сергей.
– Нет. Не будут. Я одна отдыхаю.
– Разве так можно!?
– Конечно, – невозмутимо ответила Инга. – Покупается путевка, бронируется заранее номер.
– И летела ты совсем одна!? – изумилась Полина. – Как тебе разрешили одной лететь в самолете?
– А ты думаешь, как дети на учебу улетают в другую страну? – спросила Инга.
– С родителями, конечно.
– Всегда с родителями? А если родители не могут? Допустим, ребенку пришло приглашение, а у родителей проблемы с визой? Тогда оформляют специальный документ. В России ребенок без сопровождения взрослых может летать с 12 лет. А мне 14.
– Да ну? – Сергей с сомнением посмотрел на девочку.
– Просто молодо выгляжу.
– Смелые у тебя предки. В такую даль отпустили! – он продолжал удивленно разглядывать изящную девочку с розовыми волосами.
– Я самостоятельная, мне доверяют. С чего ты решил про «даль»?
– На самолете издалека летят. Да и видно, что не местная: лето, а ты не загорелая. И у тебя речь отличается. Очень четко звуки произносишь.
– Я с акцентом разговариваю?
– Это он сам себе нафантазировал, потому что ты не местная, – не согласилась с братом Полина. – Кстати, ты откуда прилетела?
– Не могу сказать, – смущенно ответила гостья. – С космодрома.
– Это, типа государственная тайна? – обиделась Полина.
– Типа того.
– С Байконура? – спросил Сергей. – Хотя, нет, с Байконура ты была бы с загаром. Значит, остается или Плесецк, или Восточный.
Девочка промолчала.
– Ладно. Не хочешь говорить, – не надо, – примирительно сказала Поля. – Давайте лучше находку посмотрим.
– Какую находку? – спросил Сергей.
Полина заговорщически улыбнулась и повернулась к брату. – Мы сегодня нашли кое-что. Без тебя не решились открывать.
– Что нашли? Где?
– В куче земли у Каскадной лестницы. Там экскаватор яму копал. Сейчас покажу.
Полина принесла из прихожей коробку. Сергей внимательно рассмотрел ее со всех сторон. Потом вытер влажной салфеткой.
Серо-голубая, металлическая, снизу на корпусе дата: 1941, а на крышке – надпись черной краской по-немецки: «Verbandpakchen» – «Упаковка бинтов». Положил коробку на стол, осторожно поддел крышку ножом и, с трудом, открыл. Внутри содержимое было упаковано в брезентовый зеленый чехол.
Из мешочка Сергей вынул пачку бумаг. Отлично сохранившиеся листы машинописного текста на немецком языке, записи от руки, пачка фотографий и какая-то книжка в бархатном переплете. Полина взяла разглядывать черно-белые снимки.
– Что это? – спросила девочка.
– Следы войны, очевидно. Видишь, немецкие бумаги – ответил ей брат.
– Наверно важные документы, – сказала Поля, – раз их немцы закопали при отступлении.
– Отступали зимой 43-го. Не стали бы они копать мерзлую землю. Еще и около Каскадной лестницы.
– Когда-то же это закопали? Посмотри, вот на фотографии немецкий солдат на фоне снега. Или это другой год?
– У солдата летнее обмундирование. Это высокогорье. Горный стрелок, наверно. А год может быть только 42-й. У нас на Кавказе немцы были всего 5 месяцев. Ставрополь захватили 5-го августа.
– Понятно.
– Может, там в земле еще что-нибудь осталось? – спросил Сергей.
– Вряд ли, – покачала головой Полина. – Инга там каждый камень пересмотрела.
