Поиграем в правду?
СЭ»
Что ж, если спокойно рассудить, то можно предположить следующее. Он сравнивает себя со странником, говорит, что достаточно отдохнул и полон сил для дальнейших свершений. Убийца обещал папе изводить нас вечно. Думаю, в этом его план – угнетать нас морально для начала, а потом уже убивать. Ему нравится наблюдать за нашими страданиями. Значит, он всё же где-то рядом, иначе как бы он видел это?
Но что за намёки о тайнах? И в письме к Глэну это упоминалось. «Я буду твоим проводником в мир, где раскрываются тайны, где нет святых, есть только грешники, которые хорошо скрываются под масками». Не хочет ли убийца сказать мне, что у отца были какие-то секреты? Не думает ли он, что какие-то папины поступки могут оправдать его убийство?
Поиграем в правду? Что ж, пока единственное, что я могу, это действительно играть, следовать указаниям, хотя понимаю, что они могут привести меня к смерти. Но страшнее другое. Если письма стали приходить Глэну, то он тоже в опасности. И вот ради него и Сади я готова пожертвовать чем угодно.
Третья записка пришла через год, спустя пару дней после папиной годовщины, так было и с четвёртой запиской, и с письмом Глэна. Я в этом году не получила ни строчки. Может, меня списали со счетов? Или убийца понял, что я не играю по его правилам?
Я понимаю, что моя голова сейчас лопнет от такого количества информации, но я продолжаю.
«Дорогая Эммелин!
Если человек не может справиться с заданием в открытую, он использует хитрые приёмы. Иногда, чтобы добраться куда-то, нужно использовать подземные ходы. И не стоит бояться, что там живёт монстр, ведь ты уже большая. Однако будь осторожна. Там может оказаться что-то пострашнее рогатого чудища, там может быть правда.
СЭ»
Я обхватываю голову руками и пытаюсь настроиться на нужный лад. Слова такие простые, и я чувствую, будто ответ, разгадка лежит на поверхности, но не могу отыскать её среди миллиона мыслей. Всё кружится в голове, смешивается. Мне хочется кричать.
В себя меня приводит телефонный звонок. Хикс. Неужели он вспомнил обо мне?
– Привет, Эмми, – весело говорит он мне, а я удивляюсь. Так меня ещё никто не называл. Не понимаю, с чего вдруг брат так сократил моё имя.
– Эмми? – переспрашиваю я.– Ты случайно номером не ошибся? Знаешь, кому звонишь?
– Конечно, знаю, – так же весело отвечает брат. – Своей красавице сестрёнке. Серьёзно, ты не знаешь, что такое Эмми?
– Эм, – протягиваю я. – Церемония награждения в индустрии кинематографа? Об этом говорим?
– Да, ты знаешь, что изображено на статуэтке? Женщина с крыльями держит в руке атом. В этой статуэтке весь смысл, вся суть. Абсолютный синтез искусства, науки и технологий. В этом вся ты, – мечтательно произносит Хикс, а я не могу поверить своим ушам.
– Ты под кайфом, что ли? – резко спрашиваю я, готовясь бросить трубку. Не хватало ещё разговаривать с ним в таком состоянии.
– Ой, да перестань, – говорит Хикс и снова становится серьёзным. – Хотел тебе комплимент сделать. Тебе не угодишь, Эммелин.
– Только не делай вид, что обижен. Иначе я вспомню все твои грехи, – дерзко бросаю я ему в ответ. Кузен фыркает.
– Это ещё какие?
– А что, та девица уже ушла из твоей комнаты или всё ещё там? Ты все эти дни был занят ею? Ты столько дней, – я принимаюсь перечислять всё, что меня злит, а кузен меня перебивает.
– Ладно-ладно. Прости, хорошо? – говорит он, и я успокаиваюсь. Никогда не умела злиться на него. – Знаю, нужно было раньше позвонить. Мне было стыдно.
