— Если бы я знала, — оттирая грязь, вздохнула я. — Она так обрадовалась, когда я позвонила и спросила про Юру. Будто заранее приготовилась и долго ждала шанса…
— Хм. — Карим постучал пальцами по столу.
— Надо бы проверить эту даму, дорогой, — осторожно вставила Дилара.
— Уверен, ею уже занимаются, — хищно ухмыльнулся её муж и глянул на часы. — Что-то он долго…
Уткнулся в сотовый, а Дилара мягко пообещала мне:
— Мы во всём разберёмся. Не волнуйся. Если ты ни в чём не виновата, мой муж не даст тебя в обиду. Кстати, у меня есть знакомая в центре опеки и…
Я подалась к ней, забыв, как дышать, и боясь пропустить хоть одно слово, как Карим воскликнул в гневе:
— Вот же старый прохиндей!
Дилара испуганно подскочила, и её муж виновато улыбнулся.
— Мне придётся оставить Еву на тебя. Возникло срочное дело.
— Не волнуйся, — воодушевилась она и подмигнула мне. — Нам как раз есть чем заняться.
Я поднялась и, стянув с себя чужой пиджак, отдала Кариму. Ощутив себя едва не обнажённой, поёжилась и опустила голову. Дилара обняла меня за плечи и добавила:
— Мы пройдёмся по магазинам.
— Возьми служебную машину, — строго велел ей муж. — Стальной будет недоволен, если с вами не будет охраны.
— Тогда пусть с нами поедет Рустам, — предложила Дилара.
— Скажу ему, — кивнул мужчина и покинул кабинет.
Через несколько минут мы с Диларой, сопровождаемые двумя плечистыми мужчинами, спустились к чёрному джипу. Ехали в полной тишине до самого торгового центра, а потом пришлось терпеть косые взгляды Рустама, по которым было ясно: этот человек считает меня воровкой и не верит ни единому слову. Как и Стальной.
Но я не виновата! Поэтому старалась вести себя спокойно и доброжелательно, ведь Дилара — единственная, кто может мне помочь вернуть дочь. Я с ума сходила от одной мысли, как там Злата. Что ей сказали? Ей больно? Ей плохо? Одиноко? Она наверняка плачет и зовёт меня. А я ничего не могу поделать!
Это убивало.
— Не нравится? — огорчилась Дилара, когда я посмотрела на себя в зеркале.
— Это очень красивая и дорогая одежда, — осторожно, чтобы не обидеть женщину, ответила я. — Просто я… Это мне не по карману. А ещё я не могу не волноваться о моей девочке.
— Тогда возьми себя в руки, — сухо приказала она. — Мы поедем в опеку, как только приведём тебя в порядок. Или ты думаешь, они станут разговаривать с растрепанной оборванкой, которая рыдает под дверью? Если хочешь вернуть Злату, тебе надо доказать, что ты сможешь хорошо позаботиться о ребёнке. Или хотя бы показать это. Одежда — самый простой способ пустить людям пыль в глаза. Прими этот небольшой подарок, Ева. Не для себя — так для малышки.
— Хорошо. — Я всеми силами старалась не расплакаться, но всё равно разрыдалась на плече этой невероятно доброй женщины. — Спасибо…
— Потом поблагодаришь, — рассерженно буркнула она, но при этом улыбнулась и погладила меня по волосам.
Когда на мне было новенькое платье жемчужно-серого оттенка, классические лодочки и серебристый клатч, жена босса довольно кивнула.
— То, что нужно. Ты выглядишь дорого. Ни у кого не останется сомнений, что ты сможешь приютить десяток-другой детишек. Так… Ещё этот плащик, и выходим.
— Разреши, я забегу в туалет, — попросила я.
— Можно подумать, я твой тюремщик, — прыснула Дилара и махнула поджидающим нас провожатым. — Мы в дамскую комнату. Ждите.
У меня сердце забилось, стоило мне мельком увидеть в зеркале своё отражение. Пока Дилара закрылась в кабинке, я рассматривала эту незнакомую молодую женщину. Если бы встретила похожую на улице, подумала, что она спешит на встречу с иностранными инвесторами. Или в театр. Наряд был универсальным.
