«Чертеныши», – усмехнулся он, и вспомнил давешних спортсменов. – «Вот где чертеныши…».
Паша открыл дверь с таким идиотски расслабленным лицом, какое обычно бывает у щенят, которым только что начесали за ушами.
– Проходи, – сказал он торжественным шепотом. – С ней познакомлю.
«С ней» прозвучало так, будто Шмыге предстояла аудиенция у испанской королевы.
– Дай я хотя бы руки помою!
Детективу казалось, что от него все еще исходит затхлый запашок гаврилинского дома. К тому же, ему требовалось несколько минут, чтобы настроиться перед разговором с Алиной Белохвостиковой, выпускницей финансово-экономического колледжа, роковой красавицей, которая развела любящих мать и сына по разные стороны.
Приняв душ, – Иван Петрович c удовольствием начинал привыкать к образу беспечного дальневосточного дядюшки, – он вышел в гостиную, где в углу под брызжущим светом хрустальных бра сидели в креслах влюбленные.
Паша привстал и здоровой рукой помог подняться невысокой смуглой девушке в синих обтягивающих джинсах.
– Иван Петрович, – церемонно представился детектив по несчастным случаям. – Из Хабаровска.
– Алина, – ответила девушка. – Из Нижневолжска.
В первый момент Шмыге показалось, что его надули самым наглым и бесцеремонным образом. Обманула Надежда Сергеевна, уверяя, что демон в женском обличье разрушил ее материнское счастье; врал Паша, в телячьем восторге описывая, какую встретил на своем пути Божественную красоту… Или, быть может, о том, что невеста ослепительно красивая ему никто не говорил, а это впечатление сложилось в нем в силу тех мрачных и грозных обстоятельств, непрерывно возникающих во все время существования этой пары? Ведь привыкли по книгам и киноэкрану считать, что нести бурю может только сильная, властная и, разумеется, безумно красивая женщина.
Ни одним из вышеперечисленных качеств не обладала невеста Бурцева. Как на первый взгляд, так и на второй, и на третий… Каре темных волос, серо-зеленые глаза бросают неяркий взгляд из-под густых коротких ресничек, маленькие, тонкого рисунка губы. Немного бледна, слабые тени под глазами. Все по отдельности хорошо, но вместе создавало впечатление заурядной вчерашней школьницы, еще не успевшей вином и сигаретами сжечь кожу лица.
«Из-за такой пигалицы я, взрослый матерый волчище, трачу свое золотое время?» – уныло спросил себя детектив, продолжая улыбаться. «Надежда Сергеевна, хотя теперь в ваших жилах течет моя кровь, я вас не люблю. И предупреждаю – не в девятьсот, а в тысячу девятьсот рублей обойдется вам моя работа». Отъевшийся Шмыга забыл, что еще неделю назад он был готов всего за пятьсот рублей предотвратить не то что несчастный случай, а даже техногенную катастрофу регионального масштаба.
– Ты говорил дядя, – повернулась Алина к жениху, – а он почти твой ровесник.
– Где же ровесник? – торопливо сказал Паша, и недобрая тень вдруг промелькнула в его глазах. – Сколько тебе, Иван? Лет двадцать семь, тридцать?
– Тридцать, – согласился Иван Петрович, – почти тридцать.
Похоже, Паша ревновал свою красавицу ко всему на свете. «Надо бы шепнуть ему, что я не считаю его невесту красавицей. Чтобы в будущем не возникало коллизий… Хотя какое будущее, завтра же закончу это дело».
– Как там у вас в Хабаровске? – спросила девушка.
– Ничего, жить можно. Лососи, китайцы, тайга – приморье одним словом, – беззаботно ответил Шмыга. Единственное, что знал он об этом городе, это то, что по карте он находится с правой стороны от Уральского хребта.
