— Ого, ты всё ещё помнишь её фамилию? — изогнул одну бровь Попов. — А то только и слышно от тебя одни гадости. И с чего ты решил, что я тебя послушаюсь?
Я окинул его взглядом, едва ли не убив одной силой мысли.
А жаль, что не умею так.
— Потому что, если ты не послушаешься, я сосчитаю твои рёбра, — ответил ему я вроде бы спокойно, но по моему взгляду Дима понял, что я не шучу. К тому же он знает меня и на что я способен.
— Слушай, а тебе что от неё надо? — сузил глаза Попов. Не трус, однако. — Мне вот Катя нравится. Встречаться с ней хочу. Мы так круто вчера посидели в кафе. В другом, как ты понимаешь. Классная девчонка. Красивая. А тебе слабо её в кафе пригласить, да?
В глазах потемнело. В ушах стоял звон, а сердце словно сжала невидимая рука в перчатках с шипами.
«Мне вот Катя нравится».
Урод.
Я схватил его за ворот пиджака и со всей дури шмякнул о стенку угла дома, возле которого мы выясняли отношения, спиной.
— Ты чё делаешь, придурок! — вцепился он в мои руки, но я сильнее. — Отвали от меня!
— Не смей к ней прикасаться, ты понял меня? — смотрел я в его глаза.
— Она всё равно это не оценит! — кинул он мне в лицо. — Она тебя терпеть не может! А ты как осёл влюбился, да? В ту, над которой смеялся? Ты просто ничтожество, Питер! И Катя тебя никогда не примет, так и знай! Ай, мля!
Я потянул его за ворот пиджака, а потом ещё раз впечатал в стену.
— Не смей. К ней. Прикасаться. Иначе я за себя не отвечаю, — чеканил я слова. — Я тебя уничтожу и переломаю все кости. Ты меня понял?
— Я должен испугаться? — боролся он со мной, но только я держал его мертвой хваткой.
— Лучше бы испугаться, — хмыкнул я. — Ты меня услышал, Попов, и повторять я не стану два раза. Будешь крутиться возле неё или посмеешь прикоснуться к Романовой — я тебе бронхи вырву.
Я бросил его как какую-то мерзость и повернулся спиной. Зашагал в направлении гимназии.
— Она тебя всё равно не любит, ты понял? — услышал я в спину, но шага не замедлил. — Она много раз мне говорила, какое ты дерьмо, как ты её достал и как она мечтает уже окончить одиннадцатый класс, чтобы только тебя больше не видеть!
— Не твоё собачье дело, — отбил я и ускорил шаг.
Интересно, Рыжая в самом деле так говорила или Попов сейчас всё выдумал, чтобы побольнее меня укусить? Он такой офигенский друг и всегда рядом, а меня она не переваривает и кроме как придурком не кличет...
Могла.
И не без оснований.
Но почему же в последнее время мне стало это так больно?
***
В коридоре, как ни странно, собрались уже все одноклассники кроме Романовой. Её нигде видно не было. Опаздывает, что ли?
Только и к началу урока, и когда от него прошло минут десять, Рыжая так и не появилась.
— Так, а кто-то в курсе, где у нас Романова? — спросила учитель географии, в очередной раз глянув на часы.
Посещаемость в гимназии — святое. Не явиться без причины и не предупредить учителя по телефону было просто невозможно и непозволительно. Тем более если речь шла о Зубрилке — у той вообще обострённое чувство ответственности, она бы точно позвонила и предупредила. Романова ко всему прочему ещё и староста класса, и просто так не явиться не могла. Это могло означать, что с ней что-то случилось. Именно поэтому учитель забеспокоилась, да и я, чёрт возьми, тоже. Где же её черти таскают? Может, проспала впервые в жизни?
— Никто не знает? — обвела глазами класс географичка. — Никому она не звонила? Попов?
