И как он согласился отдать своё место возле Рыжей, пусть даже и подружке? В последнее время девчонки очень сдружились.
Я прошёл к Ромке и сел рядом.
– Ну, чего пыхтишь как самовар? – спросил друг, когда я закончил с выкладыванием принадлежностей на парту.
– Как же ты своё место уступил возле Кати? – задал встречный вопрос я.
– Крис меня очень сильно попросила, – ответил друг. – Извини, я принял её сторону.
– Что она просила? – посмотрел я на него. – Пересеть?
– Да, чтобы… Она сидела с Катей.
– Ты что-то не договариваешь? – вгляделся в него внимательнее.
Как-то он неровно говорил. Умалчивал что-то. Я такое на раз-два ощущаю в людях.
– Ну… Она кое-что ещё просила.
– Что?
Роман повернулся ко мне и посмотрел в глаза.
– Чтобы ты её в покое оставил, – сказал он.
– В покое? – переспросил я, слегка ошарашенный поворотом событий. – Я так сильно успел её достать?
– Слушай, Арх, ты бы правда завязывал, – признёс Питер так, словно ему было не очень удобно об этом говорить. Впрочем, наверное, так и было.
– С чем завязывал? – не понимал я до конца, что же она такого ему наговорила.
– Ну… Доставать её и всё такое, – ответил Роман. – Она просила поговорить с тобой чтобы ты… Не преследовал её. Ей это неприятно.
– Неприятно? – довольно громко сказал я и класс замолк и обернулся на нас.
– Тише, что ты так орёшь? – прошипел Роман.
– Так, друзья-товарищи, что там у вас происходит? – спросила Алла Дмитриевна, которая прервала урок из-за нас.
– Ничего, простите, – буркнул я и уставился в парту.
Значит, она наговорила Питерскому, что я её чуть ли не домогаюсь и вообще уже достал?
Зачем? За что она так со мной?
Могла бы сказать, что ей просто пофигу на меня, я бы оставил её в покое, как бы не рвало в куски мне сердце такое её поведение. У неё в руке нож, остриё которого она вогнала в моё сердце, а теперь просто медленно проворачивает его, причиняя боль.
– Потише, пожалуйста. Вы меня сбиваете. И вообще – решайте примеры, а не болтайте о посторонних вещах.
– Простите ещё раз, – повинился теперь Питер, и математичка вернулась к формулам на доске, которые мы, конечно, оба пропустили мимо ушей.
– Что ещё она сказала? – тихо спросил я, вглядываясь в спину Крис.
Мне хотелось одновременно и обнять её, и хорошенько тряхнуть, спросить её – за что она так с нами поступает? Неужели я настолько порчу ей жизнь? Тогда пусть скажет мне это в лицо, а не передает через друга, унижая меня этим, и не целует меня в ответ!
– Да всё вроде, – пожал плечами Ромка. – Это был недолгий разговор.
Ну что ж, Снегурочка.
А теперь скажи мне всё это лично.
И только попробуй наврать и снова ответить на мой поцелуй.
– Чёрт… – он напряжения сломал ручку, которая растрескалась в некрасивые куски.
Отбросил её в сторону, отряхивая пальцы от пластика.
Что ж такие ручки-то на соплях все делают?
– Только парту не раскроши, – поддел меня Питерский.
– Да иди ты! – шикнул я на него.
Еле дождался момента, когда все вышли из класса и пошёл следом за ней.
За одним из углов я ухватил её за руку и потянул за собой. За другим поворотом была небольшая комнатка под лестницей, где можно было поговорить и не быть услышанными.
– Эй! Куда?
– Туда.
Кристина
Он довольно грубо стискивал пальцы на моём запястье и тянул меня под лестницу. Весь вид Архипа говорил о том, что он просто звенел от тихой ярости, и если честно, я даже испугалась его. От него неизвестно чего ждать можно, он импульсивный, насколько я уже поняла о его личности… И что сейчас он сделает и скажет, я понятия не имела, а неизвестность пугает.
