– Не смей делать этого!
Колинз был не намерен останавливаться.
– Фэст, остановись. – Просила я, бежав за ним.
Парню открыл мой отец. От поступка Колинза я впала в ступор, не могла поверить в то, что он поступит со мной таким образом.
– Добрый вечер, – поздоровался за руку брюнет с моим папой.
– Дай мне еще один шанс. – Приподнявшись на носочки, прошептала я обезумевшему Фэсту.
– Привел вашу дочь. – Закончил предложение парень.
– Да, спасибо.
Отец явно не понимал, что происходит. Да и я пребывала в легком шоке. Но, кажется, Колинзу не мешало абсолютно ничего, он действовал слишком уверенно и дерзко. Меня пугало это. Зато Фэст показал мне, кто здесь главный и что его лучше так не кидать и не играть с ним.
– Пап, оставь нас. Буквально на пару минут.
Буравя моего сопроводителя глазами, отец, ни попрощавшись с парнем, оставил нас двоих возле дома.
– Ты больной? – схватилась я за голову от безумия, которое он претворял в жизнь.
– Теперь ты должна мне третье желание, солнце.
Колинз ушел, оставив меня в полной растерянности. Видимо его и правда лучше не злить, иначе он сживет меня со свету. На кой хрен я вообще прицепилась к нему? Урод!
После разговора с Фэстом я прямиком направилась в свою комнату, сняла с себя одежду и пошла в душ. Чертов, Колинз! Выставляет меня виноватой, будто бы это я не могла ехать быстрее.
Внутри бушевала тревога, которую я была не в силах унять. Мне нужно было с кем-то поговорить, чем-то отвлечься и не думать о том, что произошло. Я дала слово Колинзу, что больше не причиню себе вреда, но мне ужасно сильно хотелось сделать это прямо сейчас.
Вытерев руки об полотенце, я схватила телефон и стала искать парня в соцсетях. Только он знал про мою проблему, и только ему я могла выговориться, чтобы в очередной раз не схватить что-то режущее.
Профиль парня был открыт, поэтому я быстро напечатала сообщение, чтобы потом не передумать:
«Поговори со мной. Это Миллер»
Чтобы окончательно не свихнуться, я стала смывать макияж, убираться в комнате и перебирать вещи. Колинз не звонил, и меня это злило. Конечно, я понимала, что он ничем не обязан мне. Более того Фэст прямо сказал, что ненавидит меня. Я схватила канцелярский нож, лежащий в органайзере, и поднесла к ноге. Если я сделаю порез тут, то Фэст не увидит.
– Поговорим? – неожиданно ворвалась в комнату мама.
Я успела спрятать нож за спину. А когда мама отвернулась, чтобы закрыть шкаф, положила нож обратно на стол.
– Уборку затеяла? – она так тепло улыбнулась мне, что на сердце начал таять лед.
– Что-то вроде того, – ответила я ей улыбкой и заправила выбившийся локон за ухо.
– Как дела в школе?
Мама села на кровать и стала разглядывать мою комнату, словно давно здесь не была. Хотя так оно и было: после моего приезда из лагеря у нас начались недопонимания, и она перестала заходить ко мне вовсе.
– Все в порядке. А как твои пушистые пациенты?
– Потихоньку.
Моя мама работала в ветеринарной клинике и лечила животных, заботилась о них и помогала им вернуться к полноценной жизни, насколько это было возможно. Я безумно гордилась тем, чем занимались мои родители, и всегда восхищалась ими и их безусловной любовью к своему делу.
Мне хотелось, чтобы в моей душе проснулось такое же трепетное чувство к будущей профессии, но время шло, а чувство не просыпалось. Я не знала, кем я буду, и это давило на меня.
– Я тут сегодня поговорила с твоим отцом. – Мама накрыла мои ладони своими и заплакала. – Ханна, прости меня. Я всегда была ужасной матерью. Мне так жаль.
