Девочки из первого "Г" - страница 3

– Ника, это новое?

– Ага, про нас! Хотите, прочитаю?

– Ну конечно, разумеется, хотим!

– Слушайте тогда…

Вот начало, как всегда звучало: А и Б сидели на трубе.

Пусть А упало, Б пропало… что осталось на трубе?

Там остался только «В»! Это правильный ответ!

«Г» – герои, «Г» – гусары, на трубе им места нет!

И, к тому же, лучшей частью мы являемся из «Г»:

Три девчонки возле печки, при углях и кочерге…

Исключение из правил – нет единственного числа,

Только множественное, мы – навсегда втроём!

Вовсе и не на трубе! Верхом на старой кочерге -

Девочки из Первого «Г»…

Пауза… Повисло напряжённое молчание.

– Это как то…непонятно…

– Почему же нет единственного числа?

– Но интересно, правда! – добрая Софа, как всегда, разряжает обстановку.

– Вот смотрите… А и Б, ну и В тоже – это все классы, кроме нас, Гэшек. Они все, как в известной считалочке, сидят на трубе, то есть обычные. А мы, Гэхи – лучшие! Но мы с вами, все втроём – лучшие из лучших, понимаете? А про множественное число – это сравнение такое, ведь мы вместе навсегда, ведь правда же? Плюс к «Гэ» не подобрать другой нормальной рифмы, кроме кочерги, чтобы смысл нужный был…

– А, теперь понятно! Молодец, Ника!

Разумеется, такое увлеченье не могло не вызвать пристального взгляда нашей РимИванны и острейшей любопытной жажды однокашников, особо разудалых пацанов:

– А это что у вас такое? Дай позырить!

– Ага, счас! Давай иди, куда идёшь!

– Ну, держись! – и вихрем налетев, давай тащить из рук мою чудесную тетрадку.

– Ах ты…вонючий гад! Отдай немедленно!

– И даже не подумаю! Попробуй, отними!

– Смотри – сейчас тебя я так отколошматю! Будешь помнить навсегда, как отбирать чужие вещи!

– Кто?! Ты?! Ой, вот умора! Насмешила, я уже почти боюсь!

Развитие событий происходит и стремительно, и бурно. С коротким воплем я кидаюсь на врага – в одной руке линейка, а вторая в волосы вцепилась на загривке мёртвой хваткой. Неприятель под контролем – взад не вывернуться, руки не согнуть, чтобы схватить меня в тылу…

– Давай, девчонки! Отберите же тетрадь, быстрее!

– Ой, Ника… – в ужасе пищит София, а Оксана, улучив момент, когда мальчишка, взвыв от боли, выпускает уворованную вещь из своих лап, хватает и суёт её в портфель.

– Да Господи! Вы что тут вытворяете, засранцы?! – и РимИванна, открывая дверь, не может лучше выражений подобрать, увидев в своём мирном классе дикую картину: вопя и корчась, распростёрся на полу поверженный Илюша Долгоносов, тщетно колотя руками и ногами; а на нём верхом, надёжно придавив всей массой, восседает Ника Кораблёва – словно кошка, закогтившая добычу; и линейкой лупит что есть силы по затылку. Опустим здесь дальнейшие разборки, ввиду обыкновенности и содержания скучнейших наставлений. Но результат был полностью достигнут – с того дня никто – никто вообще, не смел приблизиться к моим вещам без спросу. А РимИванна, подостыв от шока, потребовала яблоко раздора, чтобы рассмотреть в подробностях, чем мы там развлекаемся, и вынести вердикт. После уроков все пошли в спортзал – маршировать и петь, а мне велели в классе ждать, пока учитель разглядит как следует тетрадку. И я сидела, углубившись в чтение библиотечной книги, в то время как учительница углубилась в изучение моей. Сначала было тихо, лишь страницами шуршали в унисон; а через несколько минут, когда я и забыла думать о своём проступке, увлечённая рассказами Бианки, дыханье тишины вдруг разорвал задушенный смешок…потом ещё один… Я подняла глаза и встретилась со взглядом классной —добрым и смешливо-удивлённым, вовсе даже не сердитым.