Девочки начинают и выигрывают - страница 13

А иногда одиночество реинкарнирует тебя в брошенную хозяевами собаку: ты плетешься в холод и стужу за первым, кто погладит тебя по голове, и в те минуты, когда он падает или просто спотыкается, останавливаешься – прямо посреди лужи! – и преданно заглядываешь ему в глаза.

– И не надо говорит мужчине: "Я простила тебя" с такой интонацией, что он должен тотчас же подорваться и руку тебе поцеловать, – сказала мама.

Ну, и ты, соответственно, мимо него лисой прошла, хвостиком махнула, полбашки ему своей офигенностью снесла, благо, он успел рот закрыть, а то бы еще и язык от предвкушения сладкого вывалился.

– Ты должна радоваться, дурочка, год Лошади – это же твой год! – сказала подруга. – Я и радуюсь, – хмуро ответила я. – Только вот седло, когда переходишь в галоп, очень уж брюхо натирает.

И ты же понимаешь, что халявы не будет. Что, как ни крутись, невозможно жить вечно! В песнях ты не останешься. Пароход твоим именем не назовут. Вроде, и справедливо все, но все-таки немножко обидно. Хотя бы за ту же манную кашу, которой ты когда-то добросовестно давилась, чтобы никого в этом мире не подвести.

А еще есть такое слово НАВСЕГДА. "Мы же навсегда вместе?" – спрашивает она, потому что не задать ему этот типично женский вопрос она не может – такова жизнь. Это – тот самый вопрос, который задает своему герою каждая лирическая героиня, не очень-то надеясь на честный ответ. "Навсегда", – не моргнув глазом, врет герой, пуская жанровую слезу и сжимая героиню в своих объятьях! "Навсегда! – кричит она, задыхаясь от нежности, важности момента и несбыточности своих надежд. – Навсегда вместе!". Всю ночь она строчит ему восторженные письма, клянется в верности, обещает родить троих детей и даже – закрыть ладонью глаза. Потом вздрагивает, вспоминает про "навсегда", вычеркивает "глаза" и оставляет "стакан воды". А утром он, не читая, отправляет всю пачку в корзину и – вдруг! – уезжает путешествовать. Налегке.

– Не понимаю я нас, женщин, – сказала подруга. – Вышла замуж, крылья сложила, онасестилась. Не надо жить в плену у обстоятельств! Докажи ему, что ты умеешь летать!– Как это? – удивилась я. – Ну, не знаю…Учуди что-нибудь! Целоваться на крышу затащи! На шпильках голой по комнате пройдись! Гимн студенческий спой! Только не сиди сутками на карнизе и не каркай!

А в принципе, все, что составляет наш нынешний женский характер, было заложено еще в детском саду. Просто вспомнилось, как играли с мальчиками в "дочки-матери": "Ты посиди с ребенком, а я пойду на работу". И он сидит, бедный, на качелях, как наказанный. Сопли рукавом утирает. Нянчит пупсика.

А извечная женская мудрость тем временем криком кричит, что нельзя быть влюбленной в мужчину по самую печень! Потому что засядет он там, а обратно – никак! В душе от него – тошнота, по спине – легкий озноб. На языке – горечь! На имя свое больше не откликается, руки при встрече не подает. Обещаниям "расстаться друзьями" – не верит. Можно, конечно, на Вы не идти, соломки себе под мягкое место постелить, а ему, в свою собственную печень, шашку дымовую кинуть!

Чтобы наконец-то задохнулся, гад, и пощады попросил. Чтобы вещички свои в синем тумане собрал и домой навострился! Кинула, зажмурилась, ждешь! А справа по курсу, чуть ниже пояса – то ли песня, то ли стоны. И что-то кустовое, разлапистое к самым твоим ребрам тянется и по пути ароматы издает. А в самом букете – записка: "Лежачих не бьют". Стало быть, разморило его с непривычки твоими туманами, дрыхнет. Надо будет попозже его, негодяя, накормить.