Когда мы подъезжаем к его тайному убежищу, Фред говорит, что хочет спать, и сразу идёт к себе. Хотелось бы мне поддержать его, но пусть лучше этим займётся Венди. Её компании Фред будет рад куда больше.
Сдаётся мне, эти двое наконец сблизились, раз уж она выговаривает ему за пьянство. Насколько я понял, Венди не из тех людей, кто будет тратить своё время на нотации тем, кто ей безразличен.
Некоторое время я стою и смотрю на потрёпанный временем особняк.
Теперь понятно, почему Жнецы так и не прознали об этом месте. За Фредом никто не следил. Никому и в голову не пришло отслеживать его перемещения или прослушивать телефон.
Раз уж им даже было всё равно, выжил Фред или сдох, то вывод напрашивается сам собой: никто не дорожит им и не ждёт от него дельных поступков, особенно семья. Никто не воспринимает его всерьёз и не считается с ним. А стоило бы.
Этот малец не только провернул тайную сделку с Левингтоном, но и заставил его молчать об этом, оказав весьма двусмысленную услугу. Вроде и помог, но при этом получил что хотел и заимел на Генри весомый компромат.
Левингтон наверняка и не думал, что «простачок» Фред запишет их разговор на камеру. Иначе бы никогда не попросил его доставить груз, о котором остальные Жнецы не должны были узнать.
Разумеется, у всех лидеров Жнецов есть секреты друг от друга. Они только выглядят сплочёнными, на деле же каждый из них хочет единолично возглавить орден. В роковой момент такая разобщённость может стать их ахиллесовой пятой.
Захожу в дом и на несколько секунд замираю посреди холла. Сейчас мы с Брукс находимся под одной крышей, но готова ли она к нашей встрече? Или пошлёт меня, как только увидит?
Нет, к чёрту эти размышления. Они всё равно ни к чему не приводят. Я хочу её видеть – и точка. Пусть и в последний раз.
Один из телохранителей говорит, что все артисты сейчас находятся в своих комнатах, в том числе и Брукс. Поднимаюсь по лестнице на второй этаж, где расположены спальни.
Но стоит мне завернуть за угол, как холодное остриё лезвия упирается в шею. В коридоре нет света, однако теперь я отлично вижу в темноте, и открывшаяся картина, мягко говоря, удивляет.
– С возвращением, мистер Хейз, – улыбаясь, приветствует меня Энджи. – Мы уже заждались. Давайте переместимся туда, где нас не побеспокоят?
Кристофер
Даже временная комната этой худосочной блондинки похожа на розовый торт. Видимо, Энджи сама выкрасила стены во все оттенки пирожных. Слишком уж криво лежит краска.
– Отличная маскировка, – усмехаюсь я. – Никто и не подумает, что такая девушка размахивает ножами по ночам.
– Благодарю, – она склоняется в глубоком реверансе, придерживая пальцами длинный сарафан. Конечно же, розового цвета.
– Чем обязан столь пылкой встрече?
– Нам нужно кое-что обсудить, мистер Хейз. Прошу, присаживайтесь.
Она указывает на кресло, накрытое розовым пушистым пледом, и я непроизвольно морщусь.
Нет никакого желания подыгрывать ей.
Однако не стоит её недооценивать.
Энджи сумела застать меня врасплох и приставила к горлу нож. А при моих обострившихся способностях это большая редкость. Такое удавалось провернуть лишь Итану. И то только после введения ему ND-1.
Когда я занимаю отведённое место, Энджи садится на кровать, прямо напротив меня.
– Говори.
– Торопитесь к Лили, мистер Хейз? Можете не торопиться, вы в любом случае опоздали: она давно спит. В последнее время Лили рано ложится. Но я позволю вам попрощаться с ней. А потом вы умрёте. Ничего личного, мистер Хейз. Вы перешли черту, и я должна вас устранить. Если окажете сопротивление, то утянете за собой всех, кто находится в этом доме.
