Потому что этой жадной девочке мало.
Но она сама не понимает, на что напрашивается. Не понимает, что я просто порву ее – не смогу быть нежным, и не будет у нее еще одного удовольствия.
Поэтому так.
Пока, мать твою, так.
Наматываю на кулак ее волосы, как и хотел и долблюсь между двумя ее сиськами.
Дурея от того, как мне это нравится.
И как это нравится ей, хотя очевидно, что это впервые.
Держусь хрен знает как, но кажется, целую вечность, потому что блядь, хочу растянуть это охуительное удовольствие, но девчонка своего добивается. Заставляет кончить – мощно, высушивая мои яйца, и продолжая удерживать мой член пышной грудью, продолжая скользить по нему, даже когда чувствует на себе мою сперму.
– Умница, – хвалю ее, поглаживая ее грудь и убирая ее ладони.
Провожу пальцем по сперме, которая отпечаталась на ее коже, и прикасаюсь к ее губам.
– А это вкус моего удовольствия, – говорю, проталкивая свой палец в ее рот.
И можно кончить еще разок, когда вместо отторжения – вряд ли она уже пробовала на вкус чью-то сперму, она показывает свой язычок и облизывает. А потом начинает посасывать.
– Блядь… – выдыхаю я, откидываясь на подушки и позволяя ей насладиться лакомством полностью.
Она охуительная, но пронзает толика сожаления. Не потому, что я не трахнул ее во влажную киску. А потому, что не могу увидеть в этот момент ее глаза.
Я лежала, дрожа от непонятных и незнакомых ощущений, которые все еще пронизывали мое тело.
Это неправильно, так не должно быть, но… мне нравилось то, что я чувствовала.
Нравилась эта слабость, практически невесомость, которая последовала за яркими вспышками перед глазами. Нравилось ощущать размеренное дыхание мужчины у себя на щеке, нравилось скольжение его пальцев по моей шее, как будто он пытался нащупать мой пульс.
И да, мне нравилось лежать так на нем, обхватывая ногами и чувствуя своим сердцем – его.
Даже если бы я и хотела, не смогла бы пошевелиться. Пережитое удовольствие выпотрошило меня, разбило на мелкие части, и я пока никак не могла их собрать. Где-то там, среди этих разбитых осколков затерялся и стыд. И осознание того, что все произошло не так… совершенно не так, как я представляла…
Я долго подготавливала себя к этому, настраивала, я была уверена, что смогу это пережить и со временем сотру из памяти ту грязь, в которой погрязну, но…
Это не было грязным.
Порочным.
Бесстыдным.
Развратным – да.
А еще искушающим, соблазнительным, вкусным. И настолько удивительным, что я потерялась в том, что правильно и что нет.
Наверное, нужно было все же заставить себя подняться или хотя бы скатиться с мужчины, но сил не было, а в мыслях царил полный бардак. Попыталась пошевелиться, но вряд ли смогла бы сдвинуть себя, и уж тем более это стало невозможным, когда пальцы мужчины погрузились в мои волосы и стали массировать.
От странной, немного грубой ласки незнакомца я вздрогнула. Разве так ведут себя с вещами, пусть и дорогими вещами, но которыми успели воспользоваться? И которые сегодня вряд ли уже будут нужны. Хотя, возможно, у него на меня другие планы, и сейчас он перевернет меня на спину, и…
Невольно сжалась от этих мыслей – неизвестность пугала, да. А еще повязка и невозможность предугадать по лицу, по жестам мужчины его дальнейшие действия.
Но если все случится сейчас, я постараюсь снова расслабиться, и…
– Сейчас я уйду в свою комнату, – услышала спокойный и ровный голос мужчины, которого произошедшее явно не вывело из себя, как меня.
