Волны перестройки хлынули на берега страны, грозя перейти в девятый вал, и подобно цунами, смести на своём пути не только ценности, созданные человеческим умом и трудом, но и самих создателей, а в оставшихся на плаву посеять растерянность и страх. Все застыли от неожиданности. Замерли в ожидании, слушая горластую гласность, не ведая, что их ждёт впереди.
Но для Алёши это был не тот случай, когда очень важно вовремя кого-то услышать. На фоне дальнейшего раздрая в стране, молодой человек, устав от громких лозунгов и демагогии, льющихся с экранов телевизоров и радио, пресытившись бесконечными издёвками и смехом сверстников над словесной вакханалией рвущихся к власти, вдруг возомнивших себя мессиями и спасителями отечества, нашёл для себя более достойное занятие – периодически совершал бегство к книгам. Политика мало занимала его. Тем более, политика разрушающая жизнь, страну, семью, отношения между людьми.
Художественная литература – это оазис полезности и увлекательности среди бушующего противоречиями мира. В ней присутствовал трепет и присутствовала мысль, в то время как содрогающийся от безумств мир представлялся хаосом.
Не будучи знакомым с афоризмом Монтескье о том, что «любить чтение – это обменивать часы скуки, неизбежные в жизни, на часы большего наслаждения», он безоговорочно принял бы его, поскольку давно пришёл к схожему мнению; попадись ему эта фраза в процессе чтения, он, воодушевлённый единомыслием с известным философом, стал бы приводить цитату, как подтверждение важности и пользы чтения перед своими приятелями, не очень -то разделяющими его убеждение.
Литература стала единственным искренним другом, и даже больше. Единственной женщиной. Женщиной в своём разнообразном многообразии. От милых скромных героинь до разнузданных, обольстительных «пираний», выманивающих не только деньги, но крадущих и душу. Именно в литературе он успокаивался, наслаждался ею и от неё получал удовлетворение и уроки. И она как верная спутница не подводила Алёшу, посылая к нему утешительниц, от общения с которыми не только голова кругом, но и дух захватывает.
Сначала его восторгали и затем, по мере снижения накала упоения ими, утешали тургеневские девушки – романтические особы с сильным характером и богатым внутренним миром, тонко чувствующие, замкнутые и страдающие от отсутствия гармонии между окружающей средой и высокой духовностью в себе. Это противоречие для них стало трагедией, для него – ещё одной лесенкой познания человека как индивидуума. И всё же схематичность образов Лен, Лиз, Вер и Ась, вскоре наскучила ему. На смену им в его мир ворвалась неукротимая Настасья Филлиповна, в вихре танца закружилась сотканная из любви и ревности Анна Каренина, из глубины леса появилась диковатая полесская колдунья Олеся; в этих прекрасных лицах сквозила печаль, а в сердцах поселилось страдание, ибо они знали, чем всё кончилось. И он уже знал. Поэтому соприкасался с ними так, как не мог соприкасаться со своими ровесницами, сидевшими рядом и дышавшими с ним одним воздухом средней полосы России, но далёкими от его сущности. Соприкасался и наслаждался обществом тех, которых сам понимал, обнажая перед ними не столько душу, сколько томившееся в неопытности тело.
Оно тоже жаждало гармонии, и, как ему казалось, в такие минуты, приближаясь к литературным богиням, обретшим бессмертие, обретало её. В мечтах и фантазиях! Но однажды что-то сломалось в нём, однажды его мир вдруг растревожился. Причиной стало новое слово нимфетка, которое въелось в его мозг и совершило в нём кульбит.
