Хлопает входная дверь. Мы одни. Выбегаю к нему навстречу и делаю то, что не должна делать лучшая выпускница пансиона - бросаюсь на шею мужчине. Он еще не мой хозяин, но я хочу поблагодарить и не знаю как. Поделиться счастьем и радостью, которые переполняют меня благодаря ему.
Поднимаюсь на носочки, обнимаю сильную шею и целую. Впервые неумело целую мужчину, передаю ему все, что не могу сказать словами. Как я благодарна, как счастлива и как хочу стать его.
Его губы, будто вытесаны из камня. Холодные и неподвижные, но я не сдаюсь. Зацеловываю их, пока сильные руки не отрывают меня.
Тяжело дышу, как будто пробежала стометровку.
- Бабочка, нам надо поговорить...
5. Глава 4. Хорошая женщина и хороший мужчина
Олег
Смотрю в огромные голубые глаза, где-то в их глубине прячется надежда, а на поверхности растерянность. Она спрашивает: “Почему оттолкнул? Что я сделала не так?”.
Нам предстоят долгие объяснения. И мне впервые в жизни страшно, что не справлюсь. Взял на себя слишком много, рискнул не только собой, но и жизнью этой девочки.
Поглаживаю пальцами мягкие ворсинки халата на её плечах. Осталось убедить себя, что реакция в моих штанах на юную, обнаженную и все согласую девушку - это норма. Держаться придется за двоих. Это будет тяжело и сложно. В конце концов, я мужчина и далеко не железный.
Если сорвусь, то что потом? Когда Бабочка придет в норму и узнает, что все это не обязательно - точно возненавидит меня.
Больше этого боюсь, что девушка не сможет адаптироваться и придется отдать её Рекрутову. В его странную организацию, где теперь будут работать её однокашницы.
Она вздрагивает и опускает взгляд, будто вспомнила о чем-то. Точно, правила. Теперь стоит напротив и тяжело дышит, глядя куда-то в район грудной клетки, и улыбается.
Немую сцену прерывает урчащий желудок…
Я дебил. Кретин. Девочка неизвестно сколько моталась по лесу, а я даже чаем не напоил. Наверное, голодная.
- Есть хочешь?
Кивает и опускает взгляд в пол, как будто ей неуютно. Отпускаю и бегу к холодильнику. Там гора продуктов, тетя Маша позаботилась, чтобы я не умер с голоду. Надо что-то быстрое. Заглядываю в морозилку. Во, пельмени! На это хватит моих кулинарных талантов.
Внезапно из моих рук решительно вырывают пакет пельменей.
- Что? - не понимаю.
Бабочка хмурит брови. Настроена воинственно.
- Я не должен готовить?
Кивает. Бросает пельмени на разделочный стол и делает жест ладонью, мол, подожди. Убегает в комнату. Не сразу соображаю, что за блокнотом. Как неудобно, что не может говорить. Интересно, каким был бы её голос?
Приятным и щекочущим или неожиданно низким? Может, звонким, совсем детским или ровным, как у учительницы? Даже предположить не могу. Кажется, эта малышка может обладать всеми голосами сразу. Я их уже слышу, но пока не могу разобраться в этом гуле, понять её окончательно.
Несмотря на запрет, достаю кастрюлю и ставлю рядом с пельменями.
Вбегает в комнату и оттесняет от стола. Быстро пишет что-то в уже частично исписанном блокноте:
“Мужчина не должен готовить!”
- А я думал, мужчина не должен спрашивать разрешения у женщины, что ему стоит делать, а что нет, - не отказал себе в удовольствии найти противоречие в её словах и действиях.
Сильный характер. Какой ей Хозяин? Она меня пытается строить и под себя подмять!
Опускает взгляд, вновь забывшись.
“Простите” - на листочке.
