Когда Наташа отворачивается и вальяжно идёт в сторону стола, Арина шепчет:
— Я пришла проведать обстановку. Никита заставил, извините, — поджимает губы.
Я, лишь прикрыв глаза, киваю, зная, на что способен сын. В этом он весь в меня. Мёртвого из-под земли поднимет, лишь бы делали то, что он желает.
— Кофе как раз кстати, — высокомерно произносит моя бывшая.
Арина от тона Наташи в лице меняется. Её улыбка резко исчезает, взгляд девушки на меня падает, и в этот момент мне в голову лезет идея, которая явно крахом пойдёт, но почему-то я начинаю вслух произносить:
— Любимая, не стоило. Мы бы потом вместе кофе выпили, — подмигиваю няне своего сына, но она по-прежнему стоит как вкопанная и взгляд с меня не сводит.
Вот-вот поднос рухнет, но я успеваю его удержать.
— Подыграй, — шепчу Арине. — Вот моя невеста, — в одной руке держу поднос, а другой обнимаю девушку за плечи.
— Да, это я…
Андрей
— Ну, я пойду, — пребывая в полном непонимании, Арина вновь оставляет меня наедине с бывшей женой.
Когда чувства проходят, смотришь на человека и не понимаешь, что тебя могло с ним связывать?
Обычно говорят, что женщины чаще всего смотрят на мир и на своих вторых половинок через розовые очки. Но почему все молчат о том, что и у мужчин такое случается?
Суровые с виду мужики тоже не могут порой определить, что хорошо, а что плохо, прожигая себя изнутри, изучая совершённые ошибки.
— Сколько ей, пятнадцать? — язвит Наташа, как только дверь закрывается. — Ты же понимаешь, что ей от тебя нужны только деньги. Молоденькие девочки только и делают, что на толщину кошелька смотрят.
— Знаю! Ты мне это дала понять ещё несколько лет назад, — указываю Наташе её место. — И будь добра, подними свою пятую точку с моего кресла, — подхожу чуть ближе к столу и, скрестив руки на груди, смотрю на неё, как на чужого человека.
— Не видать тебе развода, — Натали, стукнув ладонями по столу, уступает мне кресло. — Иначе я Никиту себе заберу, — угрожать начинает.
Я бы посмеялся, если бы не знал её лучше. Ребёнок ей не нужен, ей нужна лишь власть надо мной. А Никита рычаг к этому, и Наташа, как никто, знает об этом.
— Не смеши, — наигранно улыбаюсь, но за улыбкой прячется ненависть, которая с молниеносной скоростью увеличивается. — Кто тебе ребёнка отдаст?
— Суд! — уверенно заявляет. — Ребёнок должен жить с матерью. И знаешь, как же хорошо, что в России это особенно ценят. Так что выбирай… Либо ты остаёшься совершенно один… Ой! — ладошкой рот прикрывает. — Со своей девушкой. Либо с ребенком, но и я с вами, — ставит условия, которые мне не подходят.
— Ну а как тебе мой вариант? Катишься на все четыре стороны, или же тот самый суд, которым ты так профессионально угрожаешь, увидит видео, на котором любящая мать и жена зажигает с другими мужиками в тот момент, когда её сына нянчит няня.
— Ты не посмеешь! — Наташа ядом извергаться начинает. — Неужели у тебя не осталось ничего святого?
— Не-а, — выдаю безразлично и усаживаюсь за стол.
— Я найму лучших адвокатов и всё равно добьюсь своего. Ты же меня знаешь!
— Знаю, — выдыхаю. — Ты в уши заливать умеешь красиво, только время другое — не все ведутся на такие сказки.
— Андрей!
— Есть желание стать актрисой? — намекаю на видео, которое я якобы сохранил. Но, честно говоря, я уже давно не владею никакой информацией. Когда в Россию переехал, всё прошлое оставил в Америке. Не хотел тянуть хвосты в нашу с Никитой новую жизнь.
