Ученики подносят расчески к лампочкам и ахают, когда в комнате начинает вспыхивать и подрагивать все больше огоньков. Семь, восемь.
Девять.
Девять лампочек, в которых сидят странные маленькие светлячки.
– Так же работает и обычное электричество, но, понятное дело, с большей мощностью. В противном случае, чтобы посмотреть получасовой эпизод любимого шоу, вам придется расчесаться тысячу раз.
Никаких девяток
Только не девять
Не надо девяти.
Девочка по имени Сандра странно смотрит на меня.
– Всякий раз, когда вы расчесываете сухие волосы или надеваете носки и шаркаете ногами по пушистому ковру, вы создаете так называемое статическое электричество. Помните электроны, о которых мы говорили в прошлый раз? Один из способов перемещения электронов из одного места в другое – это…
НИКАКИХ
ДЕВЯТОК!
Учительский стол дребезжит, как будто кто-то с силой ударяет его ножками об пол.
Никаких девяток
Никогда никаких девяток
Нет девяткам
ДЕВЯТКАМ НЕТ
ДЕВЯТКИ
НИКАКИХ ДЕВЯТОК!
Лампочка на столе молодой женщины неожиданно взрывается.
В то же мгновение луч фонарика падает на лицо женщины, свисающей вниз головой с потолка. Тарквиний с открытым ртом отпрыгивает назад.
Раздаются удивленные вздохи и испуганные крики. Кто-то включает свет.
Оказывается, выключателем щелкнула Келли. Она смотрит на бесформенную лампу на своем столе: на необъяснимым образом разбитое стекло, на пленку, все еще обмотанную вокруг того, что осталось.
Несмотря на то что в кабинете тепло, мальчик с татуировками побледнел и дрожит, изо всех сил пытаясь плотнее закутаться в рубашку. Свечение вокруг него становится заметнее, а спрятанные под одеждой татуировки пульсируют. От них будто исходит тень, которая скользит по груди и шее мальчика.
– Как… как… – заикается молодая учительница, но затем вспоминает о море растерянных лиц перед ней. Она тут же спешит проверить испорченную лампочку и, кажется, испытывает облегчение оттого, что большая часть осколков осталась под лентой. – Вот почему вам запрещено проводить подобные эксперименты дома без присмотра родителей, – заканчивает она. Келли изо всех сил старается этого не показывать, но все равно заметно, что произошедшее повергло ее в ужас.
Тарк, уже не такой бледный, перестал дрожать, но тоже заметно нервничает. От странной тени, которая пыталась окутать его, не осталось и следа.
– На этом эксперимент окончен! Кто может сказать мне, в чем разница между положительно заряженным атомом и отрицательно заряженной частицей? Брайан?
Урок продолжается до тех пор, пока звонок не звенит снова, и дети, горя желанием поскорее вернуться домой, не выбегают из класса.
– Я хочу, чтобы вы вышли через заднюю дверь! – кричит молодая женщина. – На случай, если на полу все же оказались осколки!
– Прости, – говорит она мальчику, после того как большинство учеников покинули класс. – Понятия не имею, как это произошло.
Рюкзак Тарка упал со стола, и часть его содержимого вывалилась наружу, а именно: одна папка, три книги и два остро заточенных карандаша. Келли наклоняется, чтобы собрать то, что оказалось на полу.
– О, они хороши, Тарк! – Она поднимает открытую папку, на страницах которой оказались наброски пейзажей, животных, людей.
Мальчик спешит забрать свои вещи.
– Спасибо, – говорит он скорее смущенно, чем сердито, и засовывает папку обратно в рюкзак. – Мне пора идти, Келли. Психотерапевту не терпится проверить, соответствую ли я минимальным требованиям сумасшедшего.
