– Я слышу голос… Голос бегущей воды.
Он осторожно зашагал, забирая всё левее, и через некоторое время они вышли к источнику. Сын хотел что-то сказать, но отец приложил палец к губам, и они молча сели около журчащей воды. Джамурти жестом запретил пить воду из источника, склоняя голову всё ниже и ниже, будто прислушивался. Наконец он сел в позу лотоса, тихо произнося мантру. Сын стал делать то же самое. Он со страхом и трепетом осознавал, что они заблудились, и стал опасаться за свою судьбу и судьбу отца. Но, не смея сказать ни слова, чутко вслушивался в происходящее вокруг. Отец продолжал с благоговением смотреть на источник, как будто перед ним не ручей, а неземное божество. Дойдя до состояния транса, сын услышал, что ручей стал что-то выговаривать. У него появился гортанный, картавый язык.
Факир тихо произнёс, ни к кому не обращаясь:
– Ручей говорит, что здесь святое место и надо быть осторожным.
Он встал, отряхнулся и с таким же благоговением поклонился.
Они продолжили путь.
– Только бегущая вода знает, что было, и то, что будет, – так же ни к кому не обращаясь, произнёс факир. Тут он закричал:
– Я вижу лотос! Тот самый! Тысячелепестковый! – И побежал, куда-то показывая рукой. Сын инстинктивно побежал за отцом. Пробежав метров сто, они провалились в вязкую трясину. В этот момент они увидели громадного зверя, похожего на вепря, который бродил вокруг болота: то ли что-то искал, то ли охранял это место. В минуту опасности факир был способен на совершенно невероятные вещи. Приложив руку к горлу, он стал издавать нечленораздельные звуки. Зверь, недоверчиво пофыркивая, стал приближаться. Факир быстро вытащил из-за пазухи верёвку, которую всегда носил с собой, и резко накинул на клык вепря. Взревев, тот подался назад. Джамурти и сын, вцепившись в верёвку, не отпускали её до тех пор, пока не освободились из объятий трясины. Дрожа от холода, сын даже на суше продолжал произносить мантру. Он не представлял, какой затраты энергии стоило отцу, пользуясь одной лишь силой мысли, притянуть зверя, победив тем самым дикую, упрямую его природу.
Познакомившись с Великим Учителем, Джамурти увидел мир другими глазами. Простые фокусы, имевшие такой успех у зрителей, перестали его удовлетворять. Он мог часами неустанно слушать Учителя.
Открыв для себя полный загадок и тайн непостижимый мир природы, Джамурти углубился в чтение древних книг. Учитель повторял: «Чтоб владеть чистой природой, надо самому быть чистым и особенно в мыслях. Разговаривая с природой на её языке, мы начинаем управлять ею. Чем больше мы управляем природой, тем больше ответственности ложится на нас».
Тем временем собратья-фокусники, обманывая зрителей, становились всё богаче, а Джамурти – беднее. Факир, вторгаясь в неизученные области, иногда срывался.
– Обычно посредственность идёт проложенной тропой, а талант рискует, подвергаясь неудачам. Закройте дверь перед всеми ошибками, и Истина не сможет войти, – успокаивал его Великий Учитель. А продюсеры уверяли: «Обманывай зрителей, катайся на них, как на санках, и все будут довольны».
– Если цель для вас деньги, то вы правы, – отвечал Джамурти и прекращал спор.
Учитель предупреждал: «Спор часто переходит в соревнование – кто умнее, и вместо поиска Истины начинается борьба за самого себя».
Факир ушёл в джунгли и в скитаниях по глухим деревням стал зарабатывать своим искусством на жизнь. И так же, как и Арна, слушал слова Великого Учителя: «Презренным Бог даёт корыто сытости, а любимым Бог скитания даёт. Ты уже много чего знаешь и много чего умеешь. Трудно хвалить того, кто достоин похвалы, поэтому помни об ответственности. Один неверный шаг, и…»
