Девушка плохого парня - страница 42

Он достает из заднего кармана отвертку и удивительно обычным для меня движением начинает взламывать замок.

– Конечно, я забыла, я же общаюсь с преступником, – сухо говорю я, и он подмигивает мне.

– Только для тебя, детка.

– Мерзость! Никогда больше не называй меня так.

В этот момент он разражается смехом, верхний ящик распахивается, и он уходит назад, увеличиваясь вдвое. Я смотрю на него так, словно он наконец-то стал сумасшедшим, которым он грозил стать с того самого дня, как я его встретила. Но внезапно его смех начинает весело звенеть у меня в ухе, причем не пронзительно, внезапно мне хочется просто стоять и смотреть, как он смеется, и мое сердце скачет в груди.

– Я говорил это ящику, кексик.

Ну, это неловко. После того как мы с преступником украли, нет, позаимствовали ложку, я спокойно доедаю свое мороженое и пускаюсь в бегство. Я не могу не оглядываться через плечо, опасаясь, что официантка Бетси побежит за нами и бросит в нас свои смертоносные коньки.

О, Тесса, Тесса, мы же воруем ложки, а не проходим миссию в Grand Theft Auto!

Мы убегаем с большой осторожностью, особенно я, и Коул направляется к моему дому. Я знаю, что он едва сдерживает смех из-за моих действий, но я не такая опытная, как он, даже если это была ложка и я ее украла. Он превращает меня в преступницу! Мне действительно нужно перестать позволять ему так часто находиться рядом со мной. На самом деле, когда он меня высадит, я попрошу его перестать шантажировать меня, чтобы я проводила с ним время. Я должна постоять за себя и показать ему, что он не может просто так ходить вокруг меня.

– Тесси? – спрашивает он, разрушая чары мыслей, которые сейчас у меня в голове и которые заключаются в том, что я прогоняю его из своего дома с огромной бейсбольной битой в руке. Он смотрит на дорогу впереди, но по тому, как сжимаются костяшки его пальцев на руле, я могу сказать, что его мысли где-то в другом месте и он точно не думает о позитивном.

– Да? – спрашиваю я немного нерешительно, поскольку знаю, к чему приведет этот разговор.

Я не знаю, готова ли я отвечать на его вопросы, тем более что я уже пытаюсь навсегда выкинуть из головы воспоминания о Хэнке и его грязных руках.

– Тебе сделали больно?

Его слова повисли в воздухе, и в то же время мне кажется, что они тяготят меня, что это какой-то якорь, который тянет меня за собой, когда тонет. Я размышляю над его вопросом, пока мы едем по тихой дороге. Мне не больно – по крайней мере, физически, но душевно это совсем другая история. Я в ужасе, мне кажется, что каждый видимый участок моей кожи покрыт грязью и что в любой момент может появиться Хэнк, чтобы закончить начатое. Если добавить к этому больную шишку на голове, постоянно напоминающую о случившемся, я могу честно признаться, что да, мне больно, даже если этого не видно.

– Нет.

Я никогда не говорила, что могу честно признаться в этом Коулу.

Мы оба молчим, пока мои слова висят в воздухе.

– Если ты ненавидишь меня сейчас, я понимаю. Я сказал, что буду заботиться о тебе, и не справился. Но, пожалуйста, просто… расскажи мне, что случилось. Ты выглядела такой обиженной, такой испуганной. Я не думаю, что когда-нибудь смогу забыть выражение твоего лица. Тот, кто это сделал, заслуживает худшего вида ада.

Он скрипит зубами.

Мои губы начинают дрожать, и я почти сдаюсь, почти. Он прав, думая, что я злюсь на него. Конечно, он не Николь, как и Хэнк, но, если свалить все на него, мой гнев получит немедленный выход. Я почти рассказала ему о том, что произошло, но я знаю, что у него есть история насилия, поэтому вероятность того, что он сорвется, очень высока. Мне не нужна эскалация ситуации, и я действительно должна пресечь все это в зародыше, пока у меня есть шанс.