А что он мог ей сказать? Уходи из гостиницы?
И как дальше? Ведь они жили на зарплату Веры. На те самые чаевые. Уйди жена из гостиницы – придется завязать потуже пояса. Мать и сестра тогда без помощи Кирилла совсем пропадут…
– Ты у меня красотка. Вот и пристают к тебе всякие, не дают прохода, – прошептал Кирилл. – Мне так повезло с тобой… Я самый счастливый человек на свете.
Он повернул Веру к себе, поцеловал.
У нее были пухлые, упругие губы – без всякого там силикона, который женщины закачивают себе под кожу. Днем, на солнце, Верины губы рдели пунцово. Сейчас же, в темноте, можно было наслаждаться ими, прижимаясь к ним с поцелуем.
Да она вся, жена его, Вера, на ощупь – упругая и мягкая. И гладкая. Кожа ее – как теплый шелк… Они были разными по характеру, Кирилл и Вера, но в этом плане, в интимном – подходили друг другу идеально. Что важнее – родство душ или родство тел?
Кто говорит, что страсть уходит с годами брака? Вранье. Кирилла тянуло к Вере точно с такой же силой, как и десять лет назад. Возможно, их супружеская страсть именно потому и не утихла, что они оба являлись столь разными людьми. Были бы похожи, не конфликтовали бы по мелочам – превратились бы давно в друзей-товарищей. Спокойно и мирно сосуществовали рядом, решая общие задачи – плечом к плечу. А так – вечный огонь, вечная драма. Нет, когда совсем уж люди разные и скандалят на пустом месте – тоже нехорошо. Подобные отношения (словно на вулкане люди живут!) быстро развалят брак.
Их же с Верой отношения до сих пор полны страсти.
Главное – не забыться только. Не нырнуть в эту страсть с головой. Ведь если Вера возьмет верх, если начнет командовать – построй дом, не связывайся с Борисом, не ходи так часто к матери, – эта гармония разрушится.
И главное, в припадке чувств не надо заводить ребенка, поддавшись уговорам Веры. Еще рано – для ребенка. Еще ничего не сделано.
Ребенок будет помехой. Все силы и средства уйдут на малыша, а как же тогда мать, как сестра Лиза? Они же останутся без поддержки…
Кирилл держал Веру в объятиях и одновременно – и наслаждался соитием, и держал его под контролем. В этом заключалась своя перчинка, кстати. Позволяющая надолго растянуть удовольствие… Максимально. Но не до бесконечности же, конечно.
– Нет. Погоди. Нет… – едва слышно, с отчаянием, прошептала Вера, цепляясь за него, и все-таки – Кирилл оттолкнул ее, отстранился подальше, оставшись один на один с пульсирующей темнотой.
* * *
В субботу, во второй половине дня, раздался телефонный звонок. Звонил Лев.
– Киса, это я… – радостно отрапортовал он.
– Приехал? Ты уже в Москве? – спросила Наташа, невольно улыбаясь. Как это мило – приехал и сразу позвонил. Значит, помнит о ней, о том, что она его ждет…
– Да, я на вокзале. Хочешь, прямо к тебе сейчас приеду?
Наташа немного сникла и подумала – ну вот. Большое удовольствие – принимать мужчину только что с вокзала, после командировки…
Это значит, что Лев засядет в ее ванной на час, потом, мокрый и распаренный, полезет с нежностями… И это тоже надолго. Потом вечер, темно за окном, и все – суббота уже прошла. Готовить ужин, кино какое-нибудь посмотреть, – и пора спать.
Выходных дней так мало, они безнадежно коротки, каждый – на вес золота.
– Давай так. Ты сейчас едешь к себе, а потом в шесть заезжаешь за мной. В семь какое-то представление в саду «Эрмитаж», может, прорвемся. Погуляем, посидим где-нибудь и… – Наташа на мгновение задумалась. Что лучше сказать – поедем ко мне или поедем к тебе? В принципе, ночевать по чужим домам Наташа не особо любила. Пусть Лев и без пяти минут муж, и ночевала она сколько раз в его квартире, но… Но у себя дома лучше.
