***
Когда она спустилась, наконец, вниз, Таенн коротко, но очень выразительно глянул на нее – Айрин почувствовала, что лицо заливает краска. От стыда. Но с другой стороны… она же не виновата, ей просто хотелось…
– Я понимаю, что хочется хорошо выглядеть, но у нас действительно мало времени, – Таенн покачал головой. – Уже четыре. Даже половина пятого. Пока дойдем туда, пока вы искупаетесь, пока обратно…
– Я… Таенн, простите, пожалуйста, – пролепетала она. – Если так получается, то, может, вообще никуда не идти? Вы расстроились.
– Я не расстроился, я слегка нервничаю, потому что нам нельзя сегодня опаздывать, – Таенн выпрямился. – Идемте. Идемте, живее – в семь мы должны быть уже дома.
– Но почему? – не поняла она.
– Потому что так нужно. Вы потом поймете, сейчас я всё равно не сумею вам ничего объяснить. Идемте, идемте! Чем быстрее дойдем, тем дольше вы сможете пробыть на море.
***
После его слов Айрин ожидала, что дорога займет много времени, но это оказалось вовсе не так. Пройдя пару поворотов, они по всё таким же улицам, выложенным плитняком, выбрались на Центральную аллею – по крайней мере, Таенн назвал это место именно так. Да, это действительно была аллея, по сторонам этой аллеи росли высокие туи, а в центре, на газоне, Айрин успела заметить какие-то статуи, вроде бы греческие, но в то же время – на греческие они были не совсем похожи. Рассмотреть аллею повнимательнее Таенн не позволил: он едва ли не за руку поволок Айрин дальше, в середине аллеи они свернули, и попали на лестницу, длинную, широкую, сделанную из вытертого до блеска светлого камня.
– Море, – зачарованно прошептала Айрин, останавливаясь. – Это же море, Таенн!
– Ну да, – рассеянно отозвался он. – Ну, море. И что?
– Как тут красиво! – она с восхищением смотрела вниз, на тающую в дымке водную гладь. – Просто потрясающе красиво!..
Таенн обреченно вздохнул: он понял, что убеждать Айрин поскорее спустить вниз – дело совершенно безнадежное. Несколько минут она стояла, оглядываясь, но потом и сама, кажется, сообразила, что, стоя здесь, она до моря никогда не дойдет.
– Идемте, – произнесла она. – Действительно, время же.
– Ну слава мирозданию, – пробормотал Таенн. – Ну наконец-то.
…Спуск занял минуты три, лестница петляла между деревьями – все тот же можжевельник – и белыми, поросшими мхом скалами. Еще поворот, еще – и вот, наконец, лестница закончилась, и они очутились на неширокой дорожке, тоже идущей вниз.
– Почти пришли, – сообщил Таенн. – Сейчас выйдем на набережную.
***
Набережная выглядела обжитой и уютной, самым странным было то, что на ней сейчас не наблюдалось ни единой живой души. Везде было пусто: и в маленьких кафе с накрытыми столами, и в лавчонках, торговавших какой-то ерундой; вдоль невысокой каменной стены стоял ряд пустых зеленых шезлонгов, у воды шезлонги оказались белые, под белыми же легкими зонтиками. И никого. Ни продавцов в лавочках, ни посетителей в кафе. Создавалось ощущение, что люди тут только что были – но кто-то взмахнул волшебной палочкой, и они исчезли, разом, мгновенно.
– Почему никого нет? – спросила Айрин, останавливаясь. На секунду ей стало не по себе. – Таенн! Почему тут никого нет?
– Пока что не могу объяснить, – пожал плечами тот. – Повторяю: вы не поймете. Айрин, вы хотели купаться? Тогда купайтесь. Но быстро, и сразу обратно. Я не шучу.
– Это приказ? – с вызовом спросила она.
