– Понятно, – протянул задумчиво, стараясь ничем не выдать внутреннего ликования. – Не надо слез, Ева. Все уже случилось.
Достал из тумбочки салфетки и протянул ей. Сел рядом, наблюдая, как вытирает лицо. Когда немного успокоилась и перестала плакать, посмотрел на нее внимательно.
– Давай вместе думать, что делать. Поживешь здесь, пока Влад не вернется.
Кирилл
Знал ли я, что такое ад, до того как эти неосторожные слова вылетели из моего рта? Точно нет. И пусть вариантов разрешения ситуации было не так много, но я не должен был. Категорически не стоило этого делать. Что угодно другое – предложить снять ей квартиру, отправить к подружке, к бабушке, в конце концов, до приезда Владика. Но только не создавать собственными руками невыносимую пытку для души и тела.
Первое осознание накатило на меня уже к вечеру. После того, как напоил Еву чаем и проводил в комнату Влада, пустующую сейчас. Занялся своими делами. Не то чтобы их было так уж много в выходной день, но иначе я бы моментально сошел с ума. Просто от внезапно навалившегося вороха проблем. Хорошо, вопрос с деньгами не стоит. Но дальше-то что? Возить Еву по клиникам, решать проблемы с университетом, вникать в бытовые сложности проживания с женщиной в одном доме. Все это слишком неожиданно. И еще беспокоящий момент – я понятия не имею, что скажет Влад, когда вернется. Хочется ли он становиться отцом? Воспитывать своих детей именно с Евой? А вдруг он меня в итоге обвинит в раннем отцовстве? Тем более я до сих пор помню, как это было непросто. Поэтому не сомневаюсь, что он будет в своем праве. Но и сказать ему не могу. Это все равно что влезть между ним и Евой, побежать вместо нее выяснять настрой потенциального папашки. В общем, никому лучше не сделаю. Точнее не имею ни малейшего шанса как-то исправить ситуацию. Хотя с такими исходными медицинскими вводными тут просто нет второго решения. Я сам бы никогда не сломал жизнь женщине подобным образом, и сыну не позволю. Только если Ева сама так захочет. А это вполне может случиться, как только она выйдет из шока и спокойно все обдумает. Но почему-то я для нее таких рисков совсем не желаю. Наоборот. Пусть рожает. Если Владик откажется взрослеть, возьму на себя все заботы и ответственность.
Несколько часов Ева не показывалась из комнаты. А перед обедом, когда я загремел посудой, вышла и предложила помощь. Мы принялись накрывать вместе. На язык так и просилось вспомнить новогодние праздники, но я молчал как рыба. Если начнем говорить об этом, тут же всплывет на поверхность и завершение вечера. С моей стороны это будет выглядеть как приглашение что ли… А я ничего такого не думаю. Абсолютно точно. Как можно, если она моя будущая невестка. И пока Влад не сообщит о своем решении, лучше будет считать именно так.
Поели тоже в полном молчании. Ева даже и не смотрела на меня. Блуждала взглядом по стенам, потолку, полу. Куда угодно, только не на меня. Обидно, я же не сделал ничего плохого. Сама пришла, сама предложила. Я старше и опытней, все осознаю. Но и она совершеннолетняя. К тому же шампанское в тот вечер было лишь атрибутом, все разошлись после на своих ногах. Я точно не был пьян, как и она. Но что теперь об этом – случилось, как случилось… Не поправишь ничего.
После чая Ева вызвалась помыть посуду. Не стал ее останавливать. Снегопад, наконец-то, прекратился, нужно идти расчищать двор. Этим и занялся. После метели выглянуло солнце, взял лопату, и очень скоро снял рабочую куртку. Даже в расстегнутой в ней стало жарко. В какой-то момент отвлекся передохнуть. Выпрямился, оперся на черенок лопаты и увидел в окне кухни Еву. Вытирает тарелки и на меня смотрит. Заметила, что увидел, отвернулась. А мне это ледяной спицей прямо в сердце. Схватил ледоруб и принялся отдалбливать наледь со ступеней крыльца. Припекает, растает все, а за ночь замерзнет опять.
