Максим бесшумно подошел к Еве и опустился перед ней на корточки. Девушка демонстративно выставила ногу и протянула горе-отцу крем. Распухшая конечность окрасилась в синий, указывая «где болит», и мужчина боялся причинить еще большую боль прикосновениями. Он поморщился, мысленно представляя такой синяк на своем теле. Чувство вины смешалось с чувством непонимания к сидящей напротив, и его брови ближе сошлись на переносице.
– Как тебе мой друг? – спросила Ева, заставляя посмотреть ей в глаза.
– Что?
Ева кивнула в сторону стола, откуда с недовольным шипением выглядывала длинная мордочка. Через мгновение на ковер буквально вывалился еж с игрушечной пандой на тонких иголках. Недовольный приходу гостей, он, кряхтя и ворча, направился на кухню. Пародия на ворчливого старика удалась, и Максим широко улыбнулся.
– Иржи, это моя игрушка! Не трогай ее, – Ева схватила панду, обняла ее и оставила на диване. – Так вот. Максим, это Иржи. Он всегда всем недоволен и на все злится.
– Кого-то напоминает, да? – кинулся риторическим вопросом Максим и, еле касаясь кожи, принялся обрабатывать ногу. – Не люблю животных.
– Ой, да что ты любишь? – Ева прикрыла глаза, ощущая приятную прохладу на гематоме.
– Свою машину, – не раздумывая, ответил Максим. Это было кристальной правдой.
– И все? Ты в первую очередь должен сказать о своей жене, – продолжила наглеть потерпевшая.
– Я еще не женат.
– Ты так яро отрицаешь свое семейное положение. У вас что, по расчету?
Ева пыталась ввести собеседника в более неловкое или, если повезет, в раздраженное состояние своими вопросами, но он даже не смотрел ей в глаза. Максим старательно с невозмутимым видом мазал распухшую ногу.
– А ты не боишься впускать в свой дом незнакомых людей? – вдруг негромко спросил он. – Может, я правда маньяк какой-нибудь? Ты ведь меня совсем не знаешь.
– Ты меня тоже не знаешь, – сказала Ева и вызывающе запрокинула голову, но холодок от сказанного им пробежал по спине. – Может, я заманила тебя сюда, чтобы убить? А что, место удобное. В округе никогда никто не гуляет, твои крики никто не услышит.
Максим тихо засмеялся, но как только их с Евой взгляды встретились, вмиг стал серьезным и сжал скулы. Он изучающе пробежал глазами по лицу и шее Евы, отчего той стало не по себе.
– С больной ногой у тебя не получится, – уверенно произнес Максим, закручивая тюбик с мазью.
– Если бы это действительно было нужно, то нога бы меня не остановила, – заверила его Ева, с опаской отсаживаясь на диване поглубже.
Она хотела еще что-то добавить, но в кармане Максима завибрировал телефон, и оба отвлеклись на вызов. Женский голос на том конце с ходу принялся рассказывать о просмотренном спектакле и ворковать о том как Максим должен жалеть, что пропустил столь незабываемый вечер. Максим выпрямился и откинул волосы на затылок, потирая свободной рукой висок.
– Совет да любовь, – прошептала Ева, когда он шумно выдохнул, и тихо захихикала.
– Да, я уже тоже домой еду. Уже рядом. Да, – Максим быстро приложил палец к губам, давая понять, чтобы Ева не выдавала себя.
Девушка лишь пожала плечами и указала ему на дверь, но гость только сделал шаг ближе к ней и снова присел на корточки, пристально заглядывая в глаза сидящей. Он словно был напротив оригинала «Звездной ночи» и пытался найти в нем свой уникальный смысл, свое понимание. Возможно, он в последний раз видит эти, как огонь и вода, глаза, и оттого желание изучить их лишь росло.
