Они миновали театр «Кэтфордский Бродвей» с освещенным фасадом, на котором все еще висела афиша рождественского представления.
– Высади нас здесь, – указала Айви.
Кэтфорд-Хай-стрит была пустынна. Эрика затормозила у пешеходного перехода, рядом с букмекерской конторой «Лэдброукс» и отделением банка «Галифакс».
– Здесь нет жилых домов, – заметила Эрика.
– Я же сказала: у меня нет дома!
– Где же вы ночуете?
– Все, некогда мне болтать. Давай, буди их, – рявкнула Айви мальчику. Эрика глянула в зеркало заднего обзора. Девочки спали, склонив головы друг к другу. Мальчик, белый, как полотно, таращился на нее.
– Прости, что я тебя ударила, – извинилась Эрика. Его лицо оставалось безучастным.
– Забудь. Просто дай мне денег и все, – сказала Айви, отстегивая ремень безопасности и открывая дверцу машины. Эрика порылась в куртке и вытащила двадцатку. Айви взяла купюру, сунула ее куда-то в складки своей парки.
– Айви, пока вы не ушли, скажите, что вам известно про пабы в Форест-Хилл. Про «Оленя»?
– Там стриптизерша одна работает. За кружку фунтовых монет сделает что угодно, – ответила Айви.
– А «Клееварка»? – спросила Эрика.
Айви напряглась, переменилась в лице, выпучила глаза.
– Про это место я ничего не знаю, – хрипло произнесла она.
– Вы же говорили, что знаете все бары в округе. Ну же, расскажите мне про «Клееварку».
– Я там не бываю, – прошептала Айви. – И мне ничего не известно, поняла?
– Почему не бываете?
Айви молчала, глядя на Эрику. Потом добавила:
– Ты показала бы свою руку врачу. Малыш Майк… у него ВИЧ…
Айви вылезла из машины, хлопнула дверцей и вместе с детьми, которые плелись за ней, исчезла между магазинами. Пораженная реакцией Айви на упоминание «Клееварки», Эрика не обратила внимания на ее последние слова. Она быстро открыла дверцу со своей стороны и последовала за ними к какому-то темному переулку. Присмотрелась, но так и не смогла различить их во мраке.
– Айви! – крикнула Эрика. – Почему вы там не бываете? Что вы имели в виду?
Она пошла по переулку, свет уличных фонарей за ее спиной быстро померк. Под ногами она ощущала что-то мягкое и хлюпающее.
– Айви. Я дам вам денег, только скажите, что вам известно…
Эрика достала телефон, включила фонарик. Весь переулок был устлан использованными шприцами, презервативами, разорванными упаковками и ценниками.
– Я расследую убийство, – продолжала она. – Ту девушку последний раз видели в «Клееварке»…
Ее голос эхом разносился по переулку. Ответа не было. Эрика дошла до проволочного ограждения с металлическими зубцами по верху. В высоту оно достигало десяти футов. За забором Эрика различила какой-то жалкий двор с брошенными канистрами. Она огляделась, пробормотала себе под нос:
– Куда, черт возьми, они подевались?
Эрика повернула обратно, но по пути к дороге не увидела ни одного бокового прохода: по обеим сторонам высились только кирпичные стены зданий.
Дверца машины, когда она добралась до нее, все еще была распахнута. Тихо мяукал сигнал тревоги. Бросив взгляд вокруг, Эрика села за руль. Неужели они ей привиделись? Несколько секунд она переживала, что последние события – Айви, дети – были игрой ее воображения, но потом почувствовала пульсирующую боль в руке, увидев налепленный на укус пластырь.
Она быстро заблокировала двери и машина с визгом рванула с места. В крови гудел адреналин. Очень странно Айви отреагировала на «Клееварку», размышляла Эрика. Женщина была напугана. Почему?
