— Твоей?
— Алекс продал мне свою часть бизнеса неделю назад, — пояснил Игнат. — Я показал все документы. Следователь ни к чему не придрался.
Вика насторожилась и повернула к нему голову. Неприятный холодок подкрался под кожу и участил дыхание. Она поняла, что Игнат лжет. Алекс не продавал ему ничего, тем более неделю назад. Она помнила их разговор в мельчайших подробностях.
— Ну, это хорошо, что следователь ни к чему не придрался. Пускай тратит время на поимку настоящего преступника, — произнес Максим.
— Вот я тоже так думаю, — сказал Игнат. — Макс, я же могу открыть гроб и хотя бы взглянуть на него в последний раз?
— Нет, — строго ответил Максим. — Закрытый гроб – это воля отца Алекса, чтобы все его запомнили именно живым. Мы должны уважительно относиться к его воле.
— Конечно-конечно, — быстро проговорил Игнат и впервые обратил внимание на притихшую и побледневшую Вику. — Солнышко, все хорошо? — задал он неуместный здесь вопрос.
Она кивнула с опозданием и посмотрела на Максима. Тот просто сложил руки на груди и уставился перед собой.
Через десять минут Вика отрешенно смотрела на то, как гроб опускали в могилу. В душе так же было пусто. Некоторые из его родственников взяли по горсти земли и бросили на гроб. Она снова не смогла сдержать слезы.
В ее памяти он всегда останется хорошим человеком, даже несмотря на то, что они толком не узнали друг друга. Вика отошла в сторону и посмотрела на отца Алекса. Мужчина показался ей серьезным человеком. Даже в такую тяжелую минуту он сохранял каменное выражение лица и сердито смотрел на могилу. Вике показалось, что он пробормотал что-то, скорее всего ругательство. Через минуту мужчина сел в машину к Максиму, и они уехали. Ей не хотелось никуда уезжать. Она бы осталась здесь еще на ненадолго, но понимала, что это невозможно.
Вика ощутила пульсирующую боль в лодыжке. Действие обезболивающей таблетки закончилось.
— Поехали, Викусь. Мы поминки пропустим. У меня много дел, да и ты должна отдохнуть.
— Неужели твои дела важнее, чем поминки? Это же твой друг! — не выдержала Вика.
— Но на похоронах-то я был. Садись в машину.
Вика посмотрела на родственников Алекса и чуть не обозвала их бессердечными уродами.
***
— Игорь Михайлович, спасибо. Вы вели себя достойно, — сказал Максим отцу Алекса, который сидел на переднем пассажирском месте.
— На здоровье, — буркнул он. — Кто те люди, которые изображали из себя родственников?
— Наши сотрудники, которые допущены к расследованию этого дела. Все надежные люди. Спектакль для Игната разыграли. Больше от вас мы ничего не потребуем. Только держать язык за зубами, пока все не закончится.
— Долго еще ехать?
— Нет, мы почти приехали, — ответил Максим, паркуя автомобиль на заднем дворе больницы.
Они вышли и направились к зданию.
— До сих пор не верю, что согласился участвовать в этом цирке, — пробормотал Игорь Михайлович, поднимаясь по ступенькам.
— Для вас все позади, — сказал Максим и увидел возле двери палаты Андрея.
Он встал со стула и пожал руку отцу Алекса.
— Я хочу увидеть своего сына! — строго сказал Игорь Михайлович.
— Конечно. Сейчас я позвоню врачу, с которым договорился ранее, — ответил Максим и вытащил телефон.
Через минуту к ним подошел врач в синей медицинской одежде и показал куда идти.
— Он в отделении реанимации и анестезиологии. Туда посторонним вход запрещен, — говорил мужчина, следуя прямо по коридору. — Вы можете посмотреть на него только через внутреннее окно. Я оставлю дверь в бокс открытой. Это все, что я могу сделать.
