– Что? – В жёлтом свете потолочного плафона её тоже стало клонить в сон, и она подавила зевок, прикрывая рот рукой.
– Нам не стóит поговорить с дочерью Марианны?
– Я возьму это на себя, – ответила Эльма.
Девочку звали Хекла. Когда её мать исчезла, её взяли в свой дом супруги Сайюнн и Фаннар. Они же занимались воспитанием девочки, когда та была помладше, а в дальнейшем принимали её у себя по субботам и воскресеньям дважды в месяц. Эльме не было доподлинно известно, в связи с чем девочка оказалась на их попечении, однако она была в курсе того, что условия, в которых Марианна растила дочь, оставляли желать лучшего. Сайюнн и Фаннар оказывали всю необходимую помощь во время наиболее активных поисков Марианны весной и выразили готовность к тому, чтобы Хекла проживала у них на постоянной основе.
– Есть ли кто-либо ещё, с кем нам следует связаться? – поинтересовался Сайвар.
– Отец Марианны живёт в Рейкьявике, – вспомнила Эльма. – Однако, если не ошибаюсь, её брат и мать умерли. Других близких родственников у неё не имеется.
Эльма потянулась вниз, чтобы погладить сидевшую у её ног Бирту. Собака Сайвара неизменно предпочитала располагаться поближе к ней, а не к своему хозяину, когда тот приводил её с собой на работу. А происходило это чуть ли не каждый день, с тех пор как Сайвар расстался с девушкой, закончив семилетние отношения. У него не хватало духа оставлять собаку дома в полном одиночестве, так что в полицейском участке её теперь воспринимали чуть ли не обязательной частью обстановки. Бывшая девушка Сайвара уже обзавелась новым бойфрендом, и теперь они ожидали первенца. Сайвар говорил, что рад за них, но у Эльмы имелись определённые сомнения насчёт искренности этих слов. Он был явно не особо доволен и выбором Бирты, которая благоволила Эльме, а не собственному хозяину, хотя и старался воспринимать это обстоятельство с юмором. Эльма замечала, как Сайвар задумчиво глядит на растянувшуюся у её ног собаку, словно посылая ей флюиды с призывом подойти к нему. Бирта, однако, не спешила подчиняться его безмолвному приказу, как и всем остальным командам, которые Сайвар давал ей в присутствии Эльмы, а лишь переводила вопросительный взгляд на последнюю и ждала сигнала с её стороны.
– Я позвоню её отцу, – проговорил Сайвар, не отводя глаз от Бирты.
– Давай, – ответила Эльма, поднимаясь. Бирта тут же вскочила на лапы и засеменила следом за ней в кабинет, где снова разлеглась у её ног.
На бумаге супруги Сайюнн и Фаннар выглядели вполне добропорядочными людьми. Она работала стоматологом, он – инженером. Проживала пара в новой части Акранеса, в доме, напоминавшем тёмно-серую коробку с бетонной террасой. Кроме Хеклы, в семье воспитывался мальчик, которого они сначала взяли на попечение, а в дальнейшем усыновили. Бергюр – так его звали – только что пошёл в первый класс. Когда Эльма впервые встретилась с Сайюнн, та без обиняков рассказала ей, что решение об усыновлении было продиктовано неоднократными безуспешными попытками выносить собственного ребёнка. Не каждый готов стать родителем чужих по крови детей, однако казалось, что Сайюнн и Фаннар любят Бергюра и Хеклу не меньше, чем любили бы своих биологических сына и дочь. Супруги вышли навстречу Эльме с Сайваром и провели их в дом, увешанный фотографиями и рисунками, сюжет которых было непросто расшифровать, поскольку они представляли собой абстрактный набор цветовых пятен. В углах этих полотен красовались написанные неровными буквами имена «Хекла» и «Бергюр».
