Еще Леша не отказался бы от балкона. Он думал, что при его наличии свои нечастые свободные вечера он проводил бы, сидя там. Купил бы плетеное кресло, столик и кальян. Сидел бы, курил и смотрел на закат.
Но балкона в его квартире не было. И прихожая неприятно поражала теснотой. Поэтому, придя домой, Леша тяжко вздыхал, разувался, раздевался. Ботинки ставил под вешалку, на которую пристраивал куртку и портфель, иначе по пути в туалет (если побредешь туда ночью полусонным) наткнешься на что-нибудь и грохнешься. А в его крохотной прихожей лучше не падать, иначе башку расшибешь.
Леша прошел в санузел. Умылся. Ему было лень включать колонку, поэтому он обливал лицо холодной водой. Это его взбодрило. И захотелось есть.
Назаров передислоцировался на кухню. В холодильнике, как обычно, ничего, кроме яиц, майонеза и колбасы, не было. Но омлета Леше не хотелось. Как и банального бутерброда. Здоровый мужской организм требовал плотного горячего ужина. «Супчика бы, – подумал Назаров, сглотнув слюну. – А лучше картофельной запеканки с грибочками и кусочками бекона из ресторана, где наш отдел справляет дни рождения шефа. Или горохового пюре с копчеными ребрышками, которые так изумительно готовит матушка Витька. Да что там… Я бы слопал сейчас даже макароны по-флотски самого Витьки, хоть они и мерзко слипшиеся. Зато горячие!»
С надеждой заглянув в кухонный шкаф и не найдя там макарон даже быстрого приготовления, разочарованный, Леша подошел к плите и зажег газ. Он решил пожарить тосты.
Вообще то, что он в свои тридцать не умел готовить, было делом странным. Детдомовцы обычно рано начинают самостоятельную жизнь, и уж банальное пюре и суп из кильки умеет сварганить каждый. А вот Леша только яичницу жарил. И омлет. Остальные блюда ему не давались. Даже покупные пельмени он умудрялся переварить до состояния каши с вкраплениями фрикаделек.
Налив на сковороду масла, Леша стал нарезать хлеб. Сделав это, он начал искать чеснок – им надлежало натереть куски, чтобы от них вкусно пахло. Но заветной головки и даже завалящегося зубчика найти не удалось. Чертыхаясь, Леша хлеб просто посолил и собрался уложить его на сковородку, когда в дверь позвонили. Пришлось бежать открывать.
Как Леша и предполагал, явилась Настя. Его соседка и с недавних пор любовница. Только она могла завалиться среди ночи в гости.
– Приветик, – поздоровалась Настя и, не дожидаясь приглашения, вошла. – Курила у открытого окна, смотрю, в твоем свет зажегся. Вот и решила заглянуть.
Она была крайне бесцеремонной женщиной. Этим и брала. Назарова она сама затащила в постель. Он, естественно, не сильно сопротивлялся, так как секса у него сто лет не было, а Настя выглядела очень аппетитно, но когда все закончилось, он надеялся, что повторения не будет. Спать с соседками или коллегами Леша считал неправильным. Но его никто не спросил! Настя уже на следующий день притащилась к нему со сломанным утюгом, попросила посмотреть. Леша не смог ей отказать сначала в этом, затем в другом, уже интимном. Да и какой бы мужик устоял перед женщиной, скинувшей перед тобой халатик, под которым ну совершенно ничего…
– Что у тебя горит? – спросила Настя, поведя носом.
– Ой, забыл! – выпалил Леша и бросился в кухню. Масло уже дымило, и пришлось убирать сковородку с огня. – Хотел тостов пожарить, и вот…
Настя сокрушенно покачала головой. После чего сказала:
