- Не бойся, это не больно.
У меня на глаза наворачиваются слёзы. Отворачиваюсь и торопливо смахиваю их. Не нужно, чтобы кто-то из этих двоих это увидел.
- Идём? – спрашивает Арслан. Сын всё ещё держит его за руку. Я впервые вижу их совсем рядом и замечаю, что некое неуловимое сходство всё-таки есть – не столько внешнее, сколько в манере держаться.
- Я не боюсь, и ты не бойся, - говорит Гошка и протягивает руку, но ещё не может дотянуться до кнопки звонка. А затем происходит второе невероятное событие – Булатов вдруг наклоняется и поднимает его, чтобы сын мог нажать на кнопку. В глубине здания раздаётся звуковой сигнал, и дверь открывается, впуская нас внутрь.
Пока мы с Гошкой идём к процедурному кабинету, Арслан направляется к стойке регистратуры. Возвращается через некоторое время. Мы сидим в коридоре – Гошка занят тем, что ворошит рекламные буклеты на столике, а я смотрю вроде бы в телефон, но на самом деле в одну точку, потому что не могу ни на чём сосредоточиться, даже на рецепте вишнёвого варенья с горьким шоколадом, который Лиля просила меня погуглить.
- Я всё оплатил и договорился, нам сделают экспресс-тест, - сообщает Булатов.
- Сколько это по времени? – интересуюсь я, убирая мобильный в сумку.
- Двадцать четыре часа.
- Действительно быстро…
Всего через сутки Арслан Булатов будет знать правду, в которой у меня нет ни малейших сомнений. А вот у него – есть. Иначе мы бы не расстались пять лет назад.
Гошка идёт в кабинет первым. Один, без меня. Даже в этом отстаивает своё право на самостоятельность.
- Я не плакал! – гордо оповещает меня, выходя.
- Молодец, - улыбаюсь я, притягивая его к себе. Ловлю на себе странный взгляд Арслана. Но это длится недолго – мужчина поднимается с места и входит туда, где у него возьмут кровь.
Когда всё остаётся позади, мы вместе выходим из здания частной клиники.
- Я подвезу вас, - предлагает Булатов, но я качаю головой.
- Нет. Мы собираемся в парк на карусель. И будем там есть сахарную вату, потому что кто-то был очень смелым и совсем не плакал!
- Я пойду с вами.
- Уверена, у тебя множество других дел в холдинге и вообще… к свадьбе готовиться надо, - твёрдо говорю я и, взяв сына за руку, веду его в ту сторону, откуда доносятся звонкие голоса ребятни. Хорошо, что парк совсем рядом. Гошке нельзя переутомляться, но в последнее время он чувствует себя лучше, так что его лечащий врач разрешил нам некоторые послабления.
Купив билеты, сажаю его на детскую карусель, сама стою рядом вместе с остальными родителями, наблюдая за тем, как она крутится. Давно не видела сына таким довольным и радостным. Как мало нужно для счастья в детстве, когда ещё не понимаешь, как велик и сложен этот большой мир!
Сначала всё идёт хорошо. Но вот карусель останавливается, и дети, покинув её, идут к своим родителям. Гошка с улыбкой машет мне рукой, делает несколько шагов и вдруг, точно споткнувшись, падает на землю. Но, когда я в нарастающей панике подбегаю к нему, его глаза закрыты. Он без сознания.
Трясущимися руками лезу в сумку. Нужно позвонить в скорую, немедленно! Достаю телефон, но он выскальзывает из рук и падает в траву. Шарю по земле в поисках мобильника. Глаза застилают слёзы, но я не могу плакать, только не сейчас!
Слышу произнесённое кем-то своё имя, поднимаю голову и натыкаюсь затуманенным взглядом на Арслана Булатова. Не могу понять, откуда он здесь взялся, а тот уже, наклонившись, как некоторое время назад возле двери со звонком, поднимает сына на руки и несёт его. Несёт обратно к той клинике, в которой они с Гошкой сдавали кровь для анализа ДНК.
