Вскоре мне открылось совершенно божественное место в доме. Сад, так они называли его. И я обрела новый интерес – охоту! Летит – хватай! Шевелится – прыгай! Шуршит – прислушайся и лови.
Мою маленькую великаншу я баловала. Утром, бывало, выйду в сад. Поймаю там бабочку. Принесу Муррай на лежанку. Закопаю сюрприз в ее кудрявых волосах. Поймаю кузнечика, закопаю в кудряшках. Поймаю листок – в волосы. Поймаю птенчика – туда же.
А она потом от радости скачет! За волосы себя дергает.
Однажды принесла ей мышонка и действую по старому сценарию….закапываю тихонечко в волосы…
Это было самое интересное из всех представление с прыжками и танцами! Как она кричала от радости! Удивительно благодарная, моя маленькая великанша.
Не понравились мои подарки только маме Мурррай. Она меня веником огрела. Бестолковая, не понимает, какой это труд: проснуться рано утром, выследить добычу, прыгнуть так, чтоб у неё не было шансов улететь или ускакать. А потом ещё и на постель запрыгнуть, где спит тепленькая Муууурррай и сделать ей сюрприз. Да я после такой работы от усталости валюсь с ног! После заворачиваюсь калачиком и сплю полдня. А она веником драться…
Как-то раз я нашла интересную банку, из которой так вкусно пахло, что я тут же решила в нее залезть и всё тщательно вылизать. Мне пришлось расцарапать мусорный пакет, который прятал это сокровище от меня. Потом я долго пыталась догнать эту банку по кухне, потому что она так здорово от меня убегала! Наконец, когда добыча была в моих лапках, я засунула внутрь свою голову и начала наслаждаться остатками мясной консервы. Но, когда было дело закончено, голова моя отказалась вылезать обратно. Я пыталась сказать своё мяяяя, чтобы мои великанши пришли мне на помощь. Но у меня мало что получалось. Страх одолел меня, внутри было так темно и страшно, что я начала бегать по дому с этой банкой на голове. И вдруг моя банка на что-то как налетела! Я обмякла и, кажется, потеряла сознание. Даже не знаю, когда мама и Муурррай нашли меня.
– Ещё чуть-чуть, и она бы задохнулась, – заплакала Муурррай.
– Эта кошка сведет меня с ума, – тяжело вздохнула мама-великанша. – Скорее освобождай голову, надеюсь, она не вышибла последние мозги. Надо вымыть её, она вся в мясном соке.
Мыться? Когда ты так вкусно пахнешь? И что такое мыться? Муурррай будет вылизывать меня?
Я была слишком слаба, чтобы сопротивляться тому, что моя маленькая великанша понесла меня в комнату, куда они с мамой заходят с таинственным видом, но потом не вылизываются. Муурррай поставила небольшой таз. Налила туда воды и вдруг всю меня в неё погрузила и начала натирать чем-то отвратительно вонючим! Так мою великолепную шерстку никто ещё не мучил.
Я усекла на всю оставшуюся жизнь одно: мыться – это самое ужасное, что может произойти с кошкой!
Вечером на лежанке Мууррай, когда я вылизала себя полностью, как делают все кошки мира, я прямо на одеяло срыгнула ей комочек шерсти, который собрался у меня в желудке. Получай, дорогая Мурррай, нравится?! Надеюсь, у тебя больше не будет желания совать меня в воду.
Но на следующий день произошло нечто еще более ужасное! Если бы я знала тогда, что прежней Марты уже никогда не будет, то купание показалось бы мне самым прекрасным в мире наслаждением.
