– Спасибо, – девушка повелительным жестом подала Саше руку, и он совершенно невозмутимо, недрогнувшей рукой снял её с парапета. «Надо будет покраситься в рыжий», – мелькнула у Лиды мысль. А пока она подошла, посмотрела в упор и спросила, делая вид, что обиделась:
– А чего ты такой неприкасаемый? Так машинально подал мне руку, неласково…
– Мы с тобой знакомы всего второй час, – простодушно пожал плечами мальчик.
Лида тряхнула головой и спросила совершенно другим тоном – грустным и как будто разочарованным:
– Не нравлюсь я тебе?
– Нет, – честно сознался Саша.
– Почему? – надула губы, как будто огорчилась.
– Потому что ведёшь себя как проститутка, – откликнулся мальчик холодно.
Тут впору было обижаться по-настоящему, но Сашино прямодушие Лиду обезоруживало. Она впервые в жизни не нашлась что ответить. Это было досадно. И тем сильнее в ней поднялось желание покорить, подчинить себе. «Всё равно ведь мой будешь, никуда не денешься! Так что ты не очень-то сопротивляйся!» – подумала девушка с разгорающимся азартом, засверкавшим колючими искорками в её глазах.
Лида надулась:
– В кои-то веки пытаешься вести себя непосредственно… – буркнула она и отвернулась. Засмотрелась на то, как сентябрьский ветер рябит отражение крепости в густо-синей воде Невы.
– Ну, если теперь это так называется… – добродушно усмехнулся Саша.
– А ты в семинарию пошёл по любви? – поинтересовалась Лида, не оборачиваясь.
– Не знаю людей, которые шли бы туда по расчёту. Расчёт не работает: больно платят мало. – Он говорил насмешливо, и Лиде это очень понравилось: ну вот, значит, тоже человек, тоже может проявлять эмоции, не превратился в засушенный цветочек, затиснутый между листами старой нудной латинской книги.
– И в Бога, стало быть, веришь?
– Верю.
– А зачем? – Лида резко обернулась, глухо звякнули бисерные бусы у неё на шее.
– В смысле? – переспросил мальчик. – Что зачем?
– Верить в Бога.
Такая постановка вопроса Сашу удивила, но он с готовностью ответил, всё так же просто:
– А зачем верить в то, что завтра будет новое утро?
– Странный вопрос, – пожала плечами Лида. – В него верь-не верь, оно всё равно наступит.
– Вот. Бог – Он тоже просто есть. И нам надо жить с этим фактом.
– Откуда такая уверенность? – продолжала спрашивать девушка. – А вдруг Его нет?
– Потому что так легче жить? – Саша даже не представлял себе, насколько в упор прозвучал этот вопрос. Лида напряглась: второй раз за день её заставали врасплох. Обычно она всегда знала, что и кому ответить, сохраняя при этом королевскую невозмутимость. Она привыкла чувствовать себя госпожой, а окружающих юношей – рабами, преклоняющимися перед её красотой и готовыми в любой момент отдать за неё жизнь.
– Наверное, – ответила она гораздо тише и мягче.
– А ты, как я понял, не веришь? – спросил Саша, как будто это стало понятно только что.
– Я не знаю, – ответила Лида честно. – Я агностик. Одни говорят, что Бог есть, другие, что нет, а я не знаю правильного ответа. И, если честно, не хочу знать. И у той, и у другой стороны есть весомые аргументы в пользу их точек зрения, они уравновешивают друг друга, но ничего не доказывают… Поэтому я предпочитаю не задумываться над этим вопросом.
– Потому что так легче жить? – снова спросил юноша. Лида подняла на него глаза и увидела, что он улыбается. «Да он ещё и смеётся надо мной!» – разозлилась девушка. – «Значит, точно надо будет победить его! Судя по всему, это будет не так уж и трудно».
