– Что – «но»? – спросил Хеск.
– Не знаю. Но сколько бы я ни думала, мне трудно представить себе, что Аксель Нойман мог сделать нечто подобное. – Она посмотрела на один из снимков расчлененного тела Карен Нойман.
– Я связывался с персоналом бара Karriere Bar. Там явно было выпито много джина с тоником, – заметил Хеск.
– К тому же он не раз избивал людей в барах, – добавил Рихтер.
– Да, но тем не менее, – Дуня нащупывала продолжение. – Может быть, звучит банально, но Аксель и Карен – одна из тех пар, которые после всех лет производили впечатление настоящих влюбленных.
– Дуня… Мы же полицейские, которые расследуют преступление, а не авторы сценария новой мыльной оперы, – сказал Хеск, закатив глаза.
– Но идея хорошая, – отозвался Рихтер и взял свой мобильный, который зазвонил. – Похоже, здесь будет много сюжетных поворотов. Да, Рихтер слушает… – Он встал и вышел из комнаты.
– Я только думаю, что это не он, – произнесла Дуня.
– А кому интересно, что ты думаешь? – спросил Хеск. – И если он так невиновен, как ты утверждаешь, почему тогда он исчез?
– Не знаю. Надеюсь, когда мы найдем его, он даст нам достойный ответ. Но если он вернулся домой раньше, чем планировал, преступник мог еще быть в доме и Аксель мог начать его преследовать. Вполне в его духе, особенно если он был пьяным.
– Именно. Это то, что имел в виду Кьель, – сказал Слейзнер и кивнул в знак согласия.
– И еще я думала вот над чем…
– Может, поговорим об этом после, во время кофе-паузы? – перебил ее Хеск. – Если мы хотим взять его, пока он далеко не ушел, мы должны…
– Пожалуйста, дай ей договорить, – Слейзнер знаком попросил Хеска сесть.
Хотя Дуня краем глаза видела, что Хеск готов взорваться, ей ничего не оставалось, кроме как продолжить.
– Ян, я не понимаю, почему ты на меня злишься.
– Не понимаешь?
– Нет, я всего лишь пытаюсь продвинуть следствие вперед. Конечно, я могу ошибаться, но я чувствую: тут что-то не так. Взять хотя бы орудие убийства: по словам Педерсена, это здоровый топор. А я не увидела в доме ни поленьев, ни камина, значит, там нет никакого топора. Тогда откуда он взялся? Аксель возил его с собой в машине на случай, если ему понадобится кого-то убить?
Хеск задумался и через какое-то время пожал плечами.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Слейзнер, не глядя в сторону Хеска.
Дуня показала один из снимков с изображением Карен Нойман на окровавленной кровати.
– Только посмотрите, сколько здесь крови. И тем не менее, я не вижу ни одного кровавого следа ни на полу, ни в холле. Значит, преступник хорошо подготовился и постелил полиэтилен или что-то такое. – Она положила снимок обратно в пачку. – Кто бы это ни был, он не новичок.
– Да, не отрицаю, что в этом больше логики, – сказал Слейзнер в тот момент, когда в комнату вернулся Рихтер.
– Готов анализ следа третьей машины, – сказал он, садясь на место. – И тут есть одна довольно интересная деталь. – Он сделал искусственную паузу, но слишком короткую, чтобы ее успели заметить. – По всем признакам, это спортивная машина с двойными шинами.
– Двойными шинами? – переспросила Дуня. – Кто в наше время ездит с двойными шинами?
– Вот и я спрашиваю.
– Шведы. Они без ума от двойных шин, – подал голос Хеск. – Когда мы ездим в Смоланд на Рождество, там каждый Эмиль разъезжает на своей «вольво» с двойными шинами.
– Значит, мы имеем дело с преступником-шведом, – заключил Слейзнер. – Час от часу не легче.
