Верхняя часть бравого курсанта преградила парням путь и требовательно вопросила:
– Кто такие? Куда следуем? Чего надо?
– Поступать приехали, – ответил Виталий, ничуть не смутившийся от грозного вида курсанта. – Приёмная комиссия нам нужна. Документы хотим сдать.
– А-а… – разочарованно протянул курсант. – Абитура… – И, смерив парней презрительным взглядом, махнул рукой: – Идите по стрелкам на второй этаж. Там и находится приёмная комиссия.
Виталий обернулся к Лёньке и протянул ему руку:
– Ну что? Давай бывай. Увидимся ещё.
– Давай, пока! – Лёнька крепко пожал руку Виталию и хлопнул Серёгу по плечу. – Удачи вам. Желаю поступить. Держитесь, парни.
Виталий с Серёгой, открыв огромную дверь, прошли внутрь и исчезли за ней.
– А ты чё? – удивлённо уставился бравый курсант на Лёньку. – Не поступать, что ли, приехал? Чё тут торчишь? Или просто сопровождающий?
– Не, не сопровождающий. В поезде одном ехали, – попытался прояснить ситуацию Лёнька. – Они поступать, а я переводом.
– Каким переводом? – не понял Лёньку курсант.
– Из МВИМУ к вам, – продолжил пояснения Лёнька.
– Из «рыбы», что ли? – скривив губы, ухмыльнулся курсант.
– Из неё самой, – подтвердил догадку курсанта Лёнька.
– Ну и куда же ты перевёлся? – продолжил допрос курсант.
– Закончил второй курс судомеха и перевёлся, – пожал плечами Лёнька, говоря об этом, как о чём-то само собой разумеющемся.
– Так это же разные министерства! – неподдельно удивился курсант. – Ты чё, блатной, что ли?
– С чего ты это взял? – Лёнька зло посмотрел на курсанта, задавшего столь бестактный вопрос.
Такая мысль почему-то до сего момента не приходила ему в голову. Для него этот перевод казался обычным делом. Летать из одного конца Союза в другой для семейного бюджета было накладно. В семье таких доходов не было, несмотря на то что папа занимал хорошую должность с высокой зарплатой. Да и мама неожиданно сильно заболела. Папа писал письма, получал ответы, и результатом его переписки явился Лёнькин перевод.
– Это только по блату можно сделать, – безапелляционно заявил курсант, увидев удивлённый Лёнькин взгляд. – Поверь мне, я-то уж точно это знаю. Связи решают всё, – с видом бывалого делавара подытожил он свои размышления.
– Ну, не знаю, – протянул Лёнька, потому что этот разговор ни о чём начинал ему надоедать, и он перевёл его на другую тему: – Тебя, вообще-то, как зовут?
– Володя меня зовут. Батьков. В роте Батей кличут.
– Меня – Леонидом. – Лёнька протянул руку выпустившему из себя пар важности курсанту и крепко пожал её. Ручка у бравого курсанта оказалась хиленькой, и он от Лёнькиного рукопожатия даже немного скривился. – Я смотрю, ты тоже после второго курса. С какого факультета? – В ожидании ответа, Лёнька с интересом смотрел на Володю, перебиравшего пальцами пожатой руки.
– Тоже с судомеха, – уже не так важно пояснил тот. – Это наша девятая рота.
– А тогда тут чего торчишь? – Лёнька взглядом указал на дверь и приступок, на котором стоял Батьков.
– Да пару экзаменов завалил, – неохотно отвечая, поморщился Батьков. – Наши уже все на практику ушли, а меня всё тут мурыжат.
– И чё ты завалил? – Лёнька удивился, потому что благопристойный вид Батькова мало соответствовал имиджу двоечника.
– А… – махнул рукой Батьков, – физику и сопромат. – И тут же торопливо пояснил: – Бабынина – зверь. За свою физику кого хочешь завалит. Я вот и не знаю, сдам я её вообще когда-нибудь или нет. – Ища сочувствия, он заглянул в глаза Лёньке.
