Девятисловая - страница 7

Майк разговаривал с ненаигранным уважением. Знает про мой род деятельности, планы, которым в связи с болезнью не суждено сбыться. Или мой недуг – очередная отмазка.

– Нет, практикую. Слушай, не знаешь, связь наладилась в городе? Не могу несколько дней связаться с женой.

– Повезло. Есть шанс погулять как в колледже, помнишь? Шучу. – Майк подмигнул мне, я невольно улыбнулся. Скорее дико, чем понимающе.

– Друг, прости, нужно бежать, – как и остальные, он не ответил. Глупо было рассчитывать на другое, – сегодня разбираем процесс против Харви Ренда, интересный дед. Вот скажи, на кой ему и его безумной бабке стена почёта неизвестного парня в комнате? Собственно, в детской их внучки. А этот несчастный умудрился за месяц подать больше сотни исков. Теперь защищаю его интересы. Вот что приходится делать юристу с двадцатилетним стажем. Тьфу, – Майк отмахнулся, взяв с подоконника кожаный портфель, откланялся мне и спешно удалился. Я в полном непонимании прибитый к стулу всем своим тупеющим сознанием, складывал пазлы заново. Картинка разваливалась ещё больше от каждого прикосновения. Мне бы оставить ту часть, которая целая, но я упорно разваливал последние обрывки сюрреалистической картины.

– Мне сегодня приснился удивительный сон, – рассказывала Анна, – его посетили Вы.

Ужасно трудно было открыть глаза, но я себя переборол. И вот уже такая привычная палата и медсестра, бессменная и милосердная, уже снова на посту у моего ничего не понимающего тела.

– Был большой праздник, собрались мои друзья, знакомые, родственники, бывшие коллеги, за эти годы их много собралось, – она устало улыбнулась, продолжая настраивать капельницу, – Странно, но во сне Вы выглядели иначе. У Вас были коротко подстрижены волосы и взгляд моложе. Впрочем, действительно можно сказать, что это Вы были молодым.

Я не соглашался с Тильдой, когда она заводила речи о моей причёске. Мои соломенного цвета пакли вполне меня устраивали. Единственный раз, когда мне пришлось с ними попрощаться – служба в армии. Но сразу по возвращении я стал их снова отпускать.

– Кевин, рассказать дальше?

– Да, пожалуй, – я хотел пить и попросил её налить воды, сам при этом приподнимаясь и устраиваясь поудобнее в больничной постели.

– Было странное ощущение пустоты. Каждый со мной пытался заговорить, перебивая другого, мои знакомые рассказывали новости о себе, и только Вы молча сидели и смотрели на всех. Но в большей степени на меня. Я была единственно знакомым для Вас человеком среди всех присутствующих. Хотя позже я поняла, что ошибалась, – Анна села на стул возле окна, и разглаживала листья цветка в белом горшке.

– Одна знакомая делилась, что беременна, и обречённо посетовала, что сделает аборт, – после этих слов я заметил, как глаза Анны наполнились слезами, но девушка стоически их сдерживала, – я начала её отговаривать, и в это время потеряла Вас из виду. Я почему-то испугалась, что потеряетесь в этом водовороте незнакомых лиц, и стала искать Вас. Спрашивая у одних, бегала по большому участку пригородного дома, затем решила зайти в дом, и совершенно случайно нашла Вас в компании мужчин, слушающих концерт Вивальди, кажется, "Времена года, Лето". Потом Ваш друг, как я поняла, Майк (забавный парень!) с укоризной на меня посмотрел. Он попадал к нам в больницу в конце прошлой весны, и я была с ним знакома. Но в моем сне он даже не ответил на моё приветствие. И знаете, Кевин, среди всех Вы казались самым близким человеком, словно мы с вами попали в какое-то странное общество бесчувственных манекенов, умевших говорить, но не более. Наверное, Вам покажется это бредом. Я сама удивилась, что Вы мне приснились. И поутру, когда на посту узнала, что Вы снова к нам попали, слегка испугалась такому совпадению, – всё это время Анна смотрела в окно.