Алиса вдруг отчетливо осознала, насколько неуклюжи и смешны ее собственные движения. И остро захотела когда-нибудь вот так же, как он, лететь, лететь… И никогда не упасть.
***
Они сидели на Мишином сноуборде, перевёрнутом креплениями вниз. Сидели, отдыхали, смеялись. Сидели близко, иногда касаясь бедрами или коленями. От этих случайных касаний у Алисы натурально кружилась голова.
- Миш, скажи, пожалуйста, - Алиса поправляет сбившуюся шапку. – А что ты делал в Москве? Ну, тогда… летом? Ты же рассказывал, что родился и живешь тут. Ну... в поселке под горой.
- Работал, - пожимает плечами он. Снимает с головы шлем и устраивает его на согнутое колено. – Не справляются московские специалисты по промышленному альпинизму с объемом работ. А платят там нормально, жилье предоставляют, кормят. Так что я в солидном плюсе остался. Ты мне лучше вот что скажи: почему без шлема катаешься?
Вопрос прозвучал неожиданно серьезным тоном. Алиса неуверенно пожала плечами.
- А зачем мне он? Я же катаюсь очень медленно. Мне шлем не нужен, потому что я чайник. Кипящий.
В конце она рассмеялась, но Миша не поддержал ее веселье.
- Кипящему чайнику в первую очередь нужна крышечка, - тон его был по-прежнему серьезным, несмотря на иронию в словах. – Алис, я катаюсь очень хорошо. Могу увернуться практически от любого столкновения. Но даже я не застрахован от того, что мне в спину прилетит потерявший управление лыжник.
- А что, управление теряют только лыжники? – зачем-то спросила Алиса. Михаил много ей рассказывал о том, что не было непосредственно связано с техникой катания, но напрямую касалось жизни на горнолыжном курорте. А сейчас он ее чуть ли не отчитывал.
- Нет. Сноубордисты тоже, - Миша взъерошил слегка влажные волосы. Солнце сегодня было ярким, а небо - безоблачным. И в свете солнца его волосы отливали золотом. – Но лыжники опасны своими ботинками. Да-да, - он кивнул на удивленный взгляд Алисы. – Ботинками. Жесткими, пластиковыми. Мне один раз вот сюда, - Миша похлопал себя по затылку, который только что ерошил, - прилетело горнолыжным ботинком. Шлем треснул. А не было бы шлема – треснул бы череп. А я, между прочим, просто стоял у посадки на канатку. Горнолыжная трасса – место повышенной опасности. Шлем – это маст хэв, Алис.
- Хорошо, я поняла, - медленно кивнула она. История, рассказанная Мишей, поразила ее, на самом деле поразила. А Миша наконец рассмеялся, протянул руку и вдруг поправил ей шапку. Они замерли. Его большой палец касался ее скулы, и Алисе нестерпимо хотелось повернуть голову и прижаться губами к его ладони. Настолько сильным было это желание, что она уже начала поворачивать лицо, но тут Михаил резко отнял руку.
- За тобой идут.
Через несколько секунд перед ними притормозил Владимир. И Алиса некстати вдруг поразилась тому, как неуклюжи были его движения. Михаил по горе летел. Как птица. Владимир казался переваливающейся жабой. А он так любил хвастать, как хорошо катается. По сравнению с Михаилом он казался таким же неуклюжим, как и сама Алиса.
- Ну как успехи у моей девчули? - Владимир даже не взглянул на Алису, он обращался исключительно к Михаилу. Миша не торопясь поднялся со сноуборда, подал Алисе руку. Она тоже встала, старательно убеждая себя, что это сгущающееся напряжение ей только кажется.
Конечно, кажется. Мужчины пожали друг другу руки.
- Алиса большая молодец, - на лице Михаила появилась дежурная улыбка. – У нее прекрасная координация, и она очень быстро все схватывает. Я думаю, ей уже можно пробовать подниматься наверх. Не одной, с вами, конечно.
