– Что вы хотели? – выдавил Сергей.
– Напишите! – вдруг крикнула она. – Напишите, что мы все умрём под снегом!
Сергей опешил. Девушка, которой впору было играть ангела в голливудском фильме, оказалась истеричкой. Он вздохнул – и смирился: в эту комнату приходили и не такие помешанные. Отводя глаза, чтобы не отвлекаться на странную прелесть этого бледного, почти прозрачного лица, Сергей сдержанно начал:
– Видите ли, предсказания мы не публикуем, мы пишем больше на социальные темы…
Девушка неожиданно нагнулась прямо над ним, опершись покрасневшими от мороза руками на стол.
– Социальные – это о людях, верно?
– Верно, – согласился Сергей, отъезжая на стуле к самой стене.
– Так и это для людей! Пусть знают! Скажите им, что Бог есть! Скажите, что им надо только успеть исправить всё, что они наделали. Времени больше не будет, пусть поймут! Нам немного осталось. Людей больше не будет.
– Ну зачем же их так пугать? – спросил Сергей. Странное дело, в этой холодной красоте не было ничего заманчивого, такого, что заставляло бы не отрывать от неё глаз; ему уже хотелось выставить девушку за дверь, скорее дописать текст и уйти домой. – Даже если наступит конец света…
– Свет останется! – перебила посетительница и объяснила: – Людей не будет.
– Хорошо, – поспешно согласился Сергей и подумал: ну почему он пять минут назад не ушёл покурить? Ведь хотел же. Тогда, может быть, она бы развернулась и ушла. – Только зачем им знать сейчас? Пусть поживут в своё удовольствие, уж сколько осталось.
– Да вы что! – крикнула она так гневно, что Сергей мрачно решил: нет, не ушла бы. – Вы хотите, чтобы они в свои последние дни продолжали грешить? Вы не понимаете! Если вы напечатаете предупреждение, у них время будет. Покаяться. Помолиться. Бога вспомнить. Прощения у людей попросить. Подготовиться. И может быть, Он спасёт кого-нибудь. Ноя же спас.
Ну почему на факультете журналистики не учат, как избавляться от подобных читателей? Как-то в редакцию пришёл старичок в шинели, который совал девочке-корреспондентке под нос осколок бутылочного стекла и доказывал, что это – откопанный на его огороде кусок метеорита. В другой раз приковыляла бабка, уверявшая, что по ночам её беспокоят марсиане, а собес почему-то ничего с этим не делает (главным образом она жаловалась на собес, позволяющий себе такую халатность, а не на марсиан). А теперь вот эта.
– Вам лучше в религиозную газету обратиться, – ещё сохраняя выдержку, посоветовал Сергей. – Мы на такие темы не пишем.
– Но у вас тираж больше? – требовательно уточнила она. Густые каштановые брови описали идеальную дугу.
– Больше, – нехотя признал Сергей.
– Так вас больше людей прочтут! И спасётся больше! Как же вы не понимаете? – И она посмотрела на него как на ненормального. Это совсем вывело Сергея из себя.
– Мы-об-э-том-не-пи-шем, – сквозь зубы процедил он.
Казалось, девушка расплачется. Она смотрела на него светло-серыми глазами так обиженно, словно он выбросил в окно её котёнка. Неожиданно она топнула ногой.
– Я сюда пешком пришла! К вам! Из Бердеевки! – завопила она. – Я же для вас! А вы не напишете?
Она и в самом деле расплакалась. Сергей почувствовал себя мерзавцем, издевающимся над ребёнком. И вдруг понял: несмотря на возраст, она же правда совсем девочка – по крайней мере, по сознанию.
– Ну, я поговорю с редактором, может, мы попробуем что-то такое написать. Как вас зовут? – с фальшивой участливостью спросил он.
