Но молнии не было. Падал снег. Фигура сделала шаг навстречу Сергею.
Он хотел перекреститься, но правую руку будто парализовало. Комок испуга засел в горле, мешая сказать хоть слово. Сергей ждал.
Фигура в капюшоне медленно приближалась, и в гремящей тишине комнаты послышалось тихое дыхание. Пора было что-то сказать, но Сергея не отпускало ощущение, что он во власти миража. Как будто ножом комнату отрезало от остального мира. Всё вдруг оказалось нереально далеко.
Сергей прижался затылком к оконному стеклу. Холод пробежал по всему телу. Во дворе кто-то громко засмеялся, но он этого не услышал.
Фигура остановилась в двух шагах от Сергея – как раз на таком расстоянии, что ещё бы чуть-чуть, десять сантиметров, и слабый уличный свет высветил бы её черты. Сергей напрягся и закрыл глаза, вспомнив, что от этого призраки исчезают. Но стало ещё страшнее.
Молчание забивало уши ватой, стало густым и тяжёлым. И тут фигура медленно протянула руку. Сердце Сергея провалилось куда-то вниз. А ему на грудь уже легла ладонь, обдавшая жгучим холодом даже через рубашку. Сергей вздрогнул.
– Это ты! А я-то уже приняла тебя за призрака. Стоишь в темноте, не шелохнёшься…
Магия растворялась, как сахар в кипятке, и лучи уличных фонарей добрались до фигуры в капюшоне. Появилось маленькое бледное лицо, красные губы, выбившиеся пышные волосы. И потом – этот голос.
– Ада? – Сергей, потрясённый увиденным, поперхнулся её именем, но тотчас повторил:
– Ада! Ты… ты прямо привидение! – и расхохотался над собственной глупостью. Она мягко рассмеялась в ответ.
– Но… Стоп, что ты здесь делаешь? Как ты вошла?
В темноте блеснул ключ, зажатый в маленькой ладошке.
– Откуда он у тебя?
Ада улыбалась. Глаза её казались чёрными-чёрными.
– У меня есть ключи от некоторых дверей в этом городе.
– В каком смысле?
Она рассмеялась – на этот раз звонко.
– Не бойся, я его не заказывала специально с тайными махинациями. Просто он у меня был. Потому что в этой квартире есть кое-что моё.
– Но…
– Но, по-моему, я всё подробно объяснила.
Сергей вздохнул и пошёл к выключателю. Как иногда после ночного кошмара хочется пить, так ему хотелось немедленно включить свет, чтобы рассеять атмосферу нереальности и вернуться в нормальный мир под электрической лампочкой, где нет неожиданных ответов.
Ада удержала его.
– Не будь таким скучным, не надо света. Впрочем… Если хочешь, зажги свечу. Электричество сейчас… – Она брезгливо поморщилась. – Это пошло.
У Сергея не было сил с ней спорить. Он достал со шкафа подсвечник с тремя наполовину прогоревшими свечами и зажёг их одну за другой.
Жёлто-шоколадный свет пробежал по комнате и заиграл на лице Ады. Она сняла плащ, как оказалось, подбитый мехом, и устроилась в кресле. Оттуда она наблюдала за растерянным Сергеем.
– Перестань так мучиться из-за ненужных тебе вещей… Считай, я пришла к тебе на свидание.
Голова у Сергея кружилась от хищных глаз Ады, равнодушно изучавших его. И он поспешно попытался возвести между собой и девушкой стену из обыденных вещей и сказал первое, что пришло в голову:
– Свидание? Н-да… Интересно, как бы на это посмотрел твой муж?
Глаза вспыхнули из глубины кресла.
– Муж? – тихо переспросила она. – Муж… Это не твоя забота.
– Ты его… Он тебе дорог? – Слово «любишь» в последний момент показалось Сергею слишком киношным.
Ада покачала головой, бесстрастно посмотрев на Сергея, и тот вздрогнул. Не могут у живого человека быть такие чёрные глаза, просто не могут. Они же как… Сергей вдруг заметил на Адином пальце потемневшее от времени серебряное кольцо с крупным чёрным камнем – матовым и не ловившим отсветов свечи. Её глаза были как этот камень. Неживые.
