Грезы Оливии прервал знакомый голос. Она обернулась.
Позади нее, ухмыляясь, стоял Вашингтон ДеУайт, одетый в простой темный костюм. Уверенность, которая исходила от него со сцены, и сейчас была при нем. Он держал руки в карманах. Плечи его были отведены назад. Адвокат из Алабамы лениво оглядывал залу.
– Здесь вы себя чувствуете в своей тарелке, не правда ли?
Желудок Оливии сделал кульбит, во рту пересохло.
– Что вы здесь делаете? – спросила она. Эта фраза прозвучала грубее, чем ей хотелось бы.
Мужчина рассмеялся:
– Я тоже безмерно рад вас видеть. Меня пригласили Тремейны.
– Вот как?
Мистер ДеУайт сжал губы:
– Любой кандидат на государственную должность знает, как важно заручиться поддержкой рабочего класса. – Он кивнул сам себе: – Я был прав насчет вас.
– Это в чем же? – спросила она, сузив глаза и заводясь в ответ на его тон.
Вашингтон ДеУайт обвел рукой залу:
– Богатенькая девушка, от нечего делать шатающаяся по бедному району.
– Я не шаталась от нечего делать. Я привезла в Центр соцподдержки пожертвования. Я…
– Прошу прощения, богатенькая девушка-благотворительница…
– Вы ничего обо мне не знаете, – отрезала Оливия. Она заметила, что приблизилась к адвокату, сжала кулаки.
– На балу все только и говорят, что о вас и этом вашем кавалере, – продолжал мистер ДеУайт, сменив тему так резко, что Оливия только моргнула в ответ.
Краем глаза она заметила, что, слегка нахмурив лоб, за ними наблюдает миссис Джонсон, подруга матери и невыносимая сплетница. Еще несколько гостей тоже смотрели в их сторону и перешептывались. Оливия одарила их самой широкой улыбкой и не опустила головы.
Улыбка мистера ДеУайта стала шире: он уловил ее очевидное раздражение.
– Возможно, на собрание вас привело любопытство, но остаться там вас побудило сострадание. Вы живете в таком красивом мире. – Он обвел взглядом залу и потом снова посмотрел ей в глаза: – Но теперь вы знаете, чем мы рискуем.
Мистер ДеУайт удерживал ее взгляд.
Дыхание Оливии замедлилось. Его слова произвели на девушку впечатление, хотя она всеми силами старалась вытеснить их из своих мыслей. Наутро после собрания она чуть было не попросила Гетти принести ей экземпляр «Дефендера», но… чего бы она этим добилась? Отец всю жизнь работал, чтобы защитить Оливию от ужасов Юга. Он хотел, чтобы дочь жила такой жизнью, какая, по счастью, и была у нее теперь.
Музыканты заиграли новую песню, и гости Тремейнов поспешили выйти на паркет. Все горизонтальные поверхности оказались заставлены тарелками с недоеденными деликатесами и пустыми бокалами из-под шампанского. Гости – море шелка, фатина и атласа – двигались в ритм музыке. Оливия посмотрела на свое платье и подумала о женщинах, которых она видела на собрании в подвале, женщинах в безукоризненно выстиранных и выглаженных, но изрядно поношенных платьях. Какая уверенность горела в их глазах! Ни одна из юных леди ее круга не посещала митингов. Они устраивали благотворительные празднества и мероприятия по сбору средств, жертвовали деньги и вещи на одобряемые обществом цели.
Внезапно рядом с Оливией появился мистер Лоренс.
– Вы себя хорошо чувствуете? – спросил джентльмен. Он вручил Оливии бокал шампанского и вгляделся в ее лицо.
– Да! – ответила девушка, тряхнув головой, чтобы избавиться от этих мыслей. – Мистер Лоренс, это Вашингтон… мистер Вашингтон ДеУайт.
Пока мужчины крепко пожимали друг другу руки, Оливия выпила шампанское одним махом.
