Мать (всхлипывая): Я что для вас – денежный мешок?
Сын: Ма-ам, ну что ты начинаешь опять? Типа мы нормально сидели, потом ты начала прикапываться.
Мать: Я хочу, чтобы вы к чему-то в этой жизни стремились…
Сын: Всё это бессмысленно, мам, разве ты не видишь? Строить планы на будущее, которое может не наступить, переживать, нервничать… зачем оно всё?
Мать: И поэтому надо сидеть в телефоне постоянно, ничего не делая?
Дочь (вскакивая с места): Ты задолбала меня уже!
Девушка уходит из кофейни.
Мать (раскидывая руки в недоумении, обращается к сыну): Нет, это нормально вообще?
Сын: Мам, у нее проблемы.
Мать: Какие у нее могут быть проблемы, объясни мне, пожалуйста!
Сын: Ну, типа там личная жизнь, всё такое, я там точно не знаю.
Мать зовет официанта для расчета.
Мать (причитая): Нашла мне тоже проблемы в ее-то возрасте. Лучше бы на работу устроилась, тварь такая, неблагодарная, глядишь, и не было бы времени думать о проблемах.
Сын: Я ее понимаю, мне тоже не хочется тратить жизнь на эту бессмыслицу.
Мать: И чем ты будешь занимается, а?
Сын: У меня есть пара проектов в голове…
Мать: Какие такие «проекты»? Я тебе говорю о настоящей работе.
Сын: Сейчас люди зарабатывают в Интернете, типа создают контент. И я вообще собираюсь свалить из этой страны.
Мать (удивленно, но одобрительно): Вот это ты хорошо придумал, это замечательно, давай-давай, а я за тобой поеду.
Сын: Понимаешь… блин… это тяжело, если нет денег.
Мать: Если бы у меня были бы деньги да ваше знание языка, я бы тоже легко переехала. Старайся, сы́на́, учись.
Официант приносит счет, ожидает оплаты. Мать оплачивает, официант, поблагодарив, удаляется.
Сын: Ты не оставишь чаевых? Здесь так не делают.
Мать (поспешно собираясь): Вот когда будешь сам зарабатывать, можешь сколько угодно денег оставлять, а мне не смей что-то по этому поводу говорить. (Выходя из кофейни.) Где там эта коза?
II
Квартира-студия наполнена подростками от пятнадцати до восемнадцати лет. Вечеринка. Полумрак, свет исходит от светодиодной неоновой ленты на стене и свечек. Играет однообразная с повторяющимися бессмысленными словами музыка.
Заходит Настя: она привела знакомую – Любу, – все собираются вокруг нее, рассматривают дешевую одежду, удивляются отсутствию макияжа. Света делает девушке замечание. В дальнем углу пускает дым, затянувшись вейпом, Леша; из кухни выходит Ира с самодельным коктейлем.
Настя (раздраженно): Батя попросил типа присмотреть за ней. Это дочка там какой-то подруги короче. (Кто-то подал девушке дымящуюся сигарету.) Прикиньте, она из деревни, у нее там нет Интернета короче, компа́, только те́лек.
Света: Зашквар вообще.
Ира (обращаясь к Любе): Тебе наверно кринжово писец.
Настя (берет Любу под руку.): Пошли.
Любе тяжело дышать из-за дыма от сигарет, она прикрывает рот, щурит глаза. Настя сажает девушку на диван, уходит к Леше. Рядом с Любой присаживается Ира.
Ира: Тебе что-нибудь налить, крошка?
Люба (стесняясь, отворачивается): Нет, спасибо, я не пью.
Ира: Как и я.
Девушка свистит – вышедший из кухни парень услужливо наполняет ее опустевший стакан. Люба косится на него, но парень, опустив глаза, исчезает из виду.
Ира: Это наш местный дебил, не обращай на него внимания. Он обозвал Свету мужиком, хотя… конечно же это девушка. Типа… она идентифицирует себя девушкой. Леха вступился за нее – пацику и писец пришел.
Люба: Света не выглядит как мужчина… совсем.
