– Ронд, через минуту твое время заканчивается! Поторопись!
– С-с-с-час, с-счас выхожу! – умело отбил удар Ронд.
– Давай-давай!
Рыжий муравей вскинул голову: электронные часы, аккуратно разместившиеся между кафельными плитками, подсказывали, что его законные пять минут для душа истекли.
«Э-э-эх, вот бы в настоящем море поплавать! Или можно в тепленьком и чистеньком океане… Уплыть далеко-далеко от берега, раскинуться и лежать-отдыхать на спокойных, еле покачивающихся волнах, ощутить всю-превсю ширь и водную глубину, полноценно наслаждаться просторами водной стихии. Уплыть так далеко, где нет никого-никого, чтоб тишина тишайшая, нежный, легкий, шепотливый плеск волн и ровная-ровная гладь океана!»
Он спокойно повернул крендель вентиля на пару оборотов, и бойкая струйка воды, постепенно уменьшаясь, совсем исчезла, муравей резво встряхнул с головы последние капли, протянул верхнюю правую лапку к полосатому полотенцу и почувствовал нежное прикосновение легкого материала.
«Самое главное – тщательно вытирай усики, чтоб они у тебя всегда были в сухости и блестели! Помни, сухие усики когда-нибудь могут спасти тебе жизнь!» – неожиданно Ронд проявил очередной памятный фотоснимочек из глубокого-глубокого детства, – слова детсадовской нянечки.
Насухо обтеревшись приятным полотенцем, он распахнул дверь ванной, и мятный ветерок комнатного кондиционера охватил все рыжее тельце. Взъерошенный муравей в одно мгновение натянул трусы и бодрехонько выскочил из ванного отсека. До всеобщего отбоя оставались считанные минуты. Ронд зачем-то присел на секунду и резко подпрыгнул, жирно махнув со всей силы правой лапкой по воздуху, изображая волейболиста, который взмывает над волейбольной сеткой и пробивает упругим мячом блок соперника.
«Так, чтобы не забыть о самом главном! Как всегда – в последний момент!»
Ронд широко шагая появился на пороге комнаты, Ски и Эйв уже находились по местам – каждый в своей кровати.
– Мы готовы, – сказал Эйв.
– Угу, – утвердительно промычал Ронд.
– Да, мы готовы! – подтвердил Ски.
– Отлично! Я слышу-слышу! – Ронд повысил голос.
Дежурный мураш подставил к электронным часам свою правую рыженькую лапку и опустил жетон для регистрации: часы ярко-зеленым светом сообщали время – «Двадцать три, пятнадцать».
«Все прошло на „отлично“, еще одна рабочая неделя оттарабанена… еще одна, как и сотни других недель… как замечательно, как хорошо, что завтра, уже почти что сегодня – выходной день! Наконец-то можно немного вздохнуть после марафона сложной трудовой недели и переключиться от всей этой тленной суеты-беготни-шелухи-конфетти…»
Ронд, преисполненный мыслями о наступающем дне привычным движением поставил щадящий код воскресного будильника на часах, и, нажав на автоматическое отключение абажура, с разбега плюхнулся в свою, столь приветливую, кровать.
«В настоящем спокойном море-окияне поплавать бы!» – с новой приливной, космато-пенной волной вернулись его «вряд-ли-сбыточные» мечты о бескрайних водных просторах.
Нескончаемый поток розовых фантазий назойливо кружился затягивающим ледяным водоворотом и не отпускал в свободное плавание, кипя бурлящей пеной, и трепетно чаруя, и убаюкивая. Засыпающий Ронд вдруг вспомнил о своем стародавнем приятеле Кинте, который самоотверженно нес вахту на рыболовецком траулере: «Он уж, наверняка-а-а, любуется всеми красотами бескрайнего океана, и, может, иногда растворяется в нем, плавает, купается… Работа – работой, а можно ведь и наслаждаться моментами, которые благоволительно дарит нам судьба».
