– Ты не думай, что мы их оставили, – виновато подошедший медик указал на спящих пациентов. – Постоянно ходили проверяли по очереди.
– Уверен, Калинина бы устроил такой ответ, – Николай усмехнулся, припоминая визгливый голос старого борова.
– Да, пожалуй… Хочешь подремать? Я подменю!
– Не стоит, – мужчина сделал очередной терпкий глоток.
Повисло натянутое молчание. Фельдшер ещё с полминуты постоял в нерешительности и развернувшись, шаркая по кафелю, направился в сторону кухни.
– Погоди, – окликнул уходящего Николай. – Где твоя дочь зарядила аккумулятор? Все генераторы и топливо у военных.
– Не расспрашивал, а что? – нахмурился медик.
– Узнай и будем квиты.
– Ты же не собираешься сдать? – в голосе мужичка послышались нотки испуга.
– О да, уже бегу в штаб, – Николай состроил карикатурно злобное лицо и вновь отпил из крышки. – Само собой – нет.
– Хорошо. Я выясню, – всё ещё с толикой недоверия кивнул фельдшер.
Время перевалило за четыре. Облака на востоке начали отдавать лёгким светом, но помещение всё ещё хранило ночную тяжесть. Термос давно опустел, несмотря на безобразный вкус чая. В сон тянуло сильнее обычного. Попытка почитать провалилась, за последний час в голове не отложилось ни слова. Зрители кинопоказа два часа как разошлись по койкам: батарея на ноутбуке села прямо посреди фильма. Казалось, прошла целая вечность, но до конца смены оставалось ещё целых восемь часов. «Доктор. Доктор», – послышался едва различимый испуганный голосок. Николай подскочил со стула и, мигом преодолев половину зала, сел на корточки у поскрипывающей раскладушки, на которой лежала укутанная в одеяло девочка девяти лет.
– Доброе утро, Олечка. Что-то болит?
– Не-а, – на секунду призадумавшись, замотала головой малышка. – Где мама?
– Ещё очень рано, мама спит. Она придёт к тебе утром, хорошо?
– Ладно… – Оля с любопытством посмотрела на врача. – А как у меня дела?
– Ну, давай проверим, – Николай прочитал вечерние записи коллег в карте, измерил пульс и давление, послушал лёгкие стетоскопом и, наконец, победно улыбнулся. – Всё хорошо, ты – большая умница. Воспаление спадает, сердце у тебя, как у космонавта, температура выше тридцати восьми уже два дня не поднимается. Так что не грусти, а лучше – засыпай. Через пару недель будете с мамой снова вышивкой заниматься.
– Вязать. Мы не вышиваем, а вяжем, – зевая, поправила девочка. – А вы мне расскажете про барашка Басю?
– Опять про Басю? – удивлённо вскинув брови, Николай расплылся в умилительной улыбке. – Как пожелаете, принцесса. Но неужели она тебе до сих пор не надоела?
– Я каждый раз засыпаю, когда он взбирается на гору, – расстроенно насупилась Оля. – Так и не знаю, чем там всё заканчивается!
– Ты ещё долго держалась, я в детстве всегда засыпал, когда он плыл по озеру, – усмехнулся доктор, вспомнив уютные вечера у бабушки. – Что ж, тогда продолжим, где остановились… Бася, наконец, добрался до пещеры и, зайдя в неё, увидел спящего среди куч золота могучего дракона. Наш малыш попытался аккуратно пробраться к сокровищам, но так как Бася был барашком, его копытца очень громко стучали по каменному полу пещеры, и дракон проснулся! Открыв глаза, ящер недовольно нахмурился, поднялся на все четыре лапы и, возвысившись над незваным гостем, громко зарычал! – со стоящей неподалёку койки донесся чей-то громогласный храп. – Вот примерно так он и зарычал!
