Его по-настоящему изумляло, как много в этом городе мест, где можно было без памяти провалиться, откинуться и не думать про разные реальные дела. Целыми днями его возили сразу на нескольких тачках по городу, он не понимал, куда и зачем, он встречался с какими-то людьми, знакомился, ни о чем с ними не говорил. Парился в просторных банях, сидел за столами, заваленными закусками и заставленными бутылками, просыпался в незнакомых местах или прямо в машине. Раздавал деньги, не понимая опять же, за что. Ярославу казалось, что все, кто его теперь окружает, любят его, но иногда он улавливал за спиной противные смешки, но старался не думать об этом, не обращать внимания…
Пока бывал еще трезвым, его таскали по банкам. А банков оказалось в городе больше чем аптек и парикмахерских. Его брали под локоть, говорили ласковые слова, жали руку. Он незаметно вытирал вспотевшую ладонь о собственный зад. Он, Ярослав Байдуганов, должен стать основным игроком, говорили ему, участвовать в становлении и развитии. Стараясь изображать на лице радость, он брал визитки, ронял их на пол, суетливо поднимал и делал вид, что внимательно читает.
Банки были одинаковыми, различались только названиями и интерьерами. В КБ «Потенциал-Галактика» было чугунное литье и лепнина. В «Гамма-Агро-Индустриальном» – бронзовые канделябры и малахитовые приборы. В «Камышинском народном кредите» – мраморные панели и хрустальная мебель.
Его усаживали в высокое кресло в комнате для почетных гостей, наливали белый ликер, синий чай с красным льдом, ставили филе меч-рыбы, картонное мясо, грибы, добытые в шахтах, спаржу, покрытую мазутным соусом, говорили о собственной уникальности и социальных горестях, вставляя много слов, которые Ярик уже слышал, но не помнил их значение, – индепендинс, инджой, импосибл, инсайт… Звали поехать на острова в южных морях. В банковских сортирах пахло тропическими фруктами, а в кабинетах членов правлений – использованными памперсами.
Когда произносили «си эвэй» или «си эгейн», он понимал: пора сваливать. До выхода его провожали отполированные дивы с накачанными воском губами, ртутными глазами, одетые в литой чугун, позолоту или малахит – в соответствии с фирменным стилем банка.
Распихивая буклеты по карманам, он ехал дальше…
В ресторане, оформленном в деревенском стиле, расположенном на конюшне, рядом с его собственностью – трехэтажным особняком, он проводил теперь большую часть времени. Он подолгу сидел за столом, заваленным горами креветок, раков, заставленным вазами с икрой и виноградом, но он ел буженину, седло ягненка и чипсы, никак не мог наесться, запивая, что попадало под руку, – белым и красным вином, пивом, бренди, не чувствуя разницы. Пьянел от еды и напитков, устало откидывался в кресле, вытирал льняными салфетками влажный лоб, жирную шею, масляные губы, дышал тяжело, временами икал. На антресолях ему отвели небольшую каморку, и он любил спать под крышей, подолгу не спускаясь вниз, и лишь изредка колотил каблуком новых ковбойских сапог по деревянному полу, чтобы ему принесли пожрать и выпить.
Над его головой, прямо к деревянной некрашеной обшивке был приклеен портрет Джулии Робертс из фильма «Красотка». Ярик не знал, кто ее клеил, но ему нравилось смотреть на красивую Юлию. К нему сюда поднимались знакомые, которых знал он плохо, имен почти не помнил и не понимал, зачем он им нужен и зачем нужны они ему. Ему совали бумаги, он подписывал не читая, стараясь побыстрее отделаться от посетителей.
