– И что это у нас тут происходит? Кобель. Тебе что, меня мало?
Вера вышла на свет божий пред Димины очи. Она оказалась единственной на всём пляже, одетой в платье. Хоть и до безобразия короткое, но тем не менее – платье. Брюнетка уселась на свободный шезлонг, сознательно демонстрируя Диме белые трусики, и, натянуто улыбаясь, тут же прибила «любимого» Славой, чтоб не расслаблялся, козёл.
Именно в этот момент молодой человек воочию оценил всю прелесть ментальной защиты артефакта. Дима реально чувствовал её давление чуть ли не на физическом уровне, вот только в мозгах остался спокойным, как удав. Даже нырнув в чувства Веры, он отчётливо различил свои эмоции и её отдельно, словно рассматривал реципиента со стороны, а не заменял свои чувства на чужие, как это происходило раньше.
Осознание того, что находится под защитой, и чернявая ментальная садистка своё обезоруживающее колдовство может теперь засунуть себе в одну из дырок, принесло Диме несказанное облегчение и в какой-то мере даже доставило своеобразное психологическое удовольствие. Он, нисколько не кривя душой, широко улыбнулся. Заметил, как меняется лицо Веры от непонимания происходящего, и добил стерву:
– Что? – в мгновение переквалифицировавшись в Иванушку-дурачка, поинтересовался бывший безропотный любовник издевательским голосом: – Ничего не получается? Какая досада. Но ты не переживай. Зато теперь можешь у себя в спальне играться с виртуальными мальчиками. Солнце Моё разрешила. Я договорился. А с меня тебе придётся слезть, дорогая. Не с таких, как ты, подводных лодок ноги делали.
Дима, наверное, впервые в жизни видел столь скоростное покраснение. Словно у девушки где-то тумблер щёлкнули, и она мгновенно залилась краской. Вспыхнула, как аварийная лампочка при пожаре. В её эмоциях накатил девятый вал ненависти, но не той болезненной, что бывало раньше, а самой настоящей, замешанной на безмерной обиде. С глаз брызнули слёзы. Губы скривились в плаксивой гримасе. Кулачки сжались. Коленки затряслись. Ещё бы чуть-чуть, и Вера кинулась бы в драку глаза выцарапывать. Но накопившийся пар выпустила чисто по-бабьи – истерикой.
– Козёл сраный! – завопила она, вскакивая, как напружиненная. – Скотина вонючая. Ненавижу.
Продолжая бессвязно сыпать оскорблениями, брюнетка кинулась в свою комнату, по ходу переключаясь на встреченных ей девиц массовки, и, судя по визгам и вскрикам ни в чём не повинных виртуальных девушек, прорубала она среди них проход, как атомный ледокол, с применением грубой физической силы. Буквально через минуту всё стихло. Окружение вновь приобрело райский антураж безмятежности.
– Она мстительная, – неожиданно подала голос Танечка.
– Да нафикалить, – отмахнулся Дима, расслабляясь с банкой пива и продолжая лениво наблюдать волейбольный матч. – Она только что потеряла последние ядовитые зубы. Кусаться больше нечем. В еду и напитки своим ядом не наплюёт. Не пьём, не едим. Попсихует, побесится и успокоится. Невроз – излечим, знаешь ли, а психоз заразен, не лечится, но сам проходит. Хотя допускаю, что женщина в её состоянии способна на что угодно. Вплоть до убийства. Вот только моя способность считывать эмоции на расстоянии лишает её фактора неожиданности, а в прямом боестолкновении у неё шансов нет. Самоубиться в этом мире, чтобы назло всем прервать обучение и вернуть обидчиков на исходную, она тоже не может.
