− Да! Это ты, Сэм? А, твой телефон остался в машине? Да…Он везет меня в твоей машине…
Мне пришлось просто выбить телефон из её руки: я не успевал остановиться, даже просто сбросить скорость.
− Мы едем по загородному шоссе! – закричала Мэйла, − Которое около портала!
Я остановил «Зверя» на обочине, после недолгой борьбы, все же отобрал телефон – он не работал − экран разбился от удара. Оставалось гадать, слышал ли Верлиока её крики. Очень надеюсь, что нет, но на самом деле вполне возможно. Значит, времени у нас все меньше. Солнце уже коснулось горизонта – пора возвращаться.
За короткое время, что меня не было в землях смертных, их техника шагнула в будущее семимильными шагами! Веками прибывая на грани между опытом и суеверием, человеческая наука в этом веке начала обретать поистине пугающую скорость развития.
− Как бы ты ни сопротивлялась, я доставлю тебя отцу, а там сами разбирайтесь, − на всякий случай пообещал я надувшейся Мэйле.
Вдруг вновь раздалась жесткая мелодия – я узнал «AC/DC». Она играла долго, даже начала раздражать.
− Ты возьмёшь трубку? − злорадно спросила дочь Двалина. Пришлось пошарить рукой в примерном направлении звуков и извлечь с полочки за рычагом переключения передач ещё один телефон.
− Ты… − из трубки неслась отборная ругань, − Я тебя живьём сожгу! В кислоте искупаю! В смоле сварю! В бетон закатаю! Ты не рад будешь, что на свет появился!
Когда он замолчал, видимо переводя дыхание, я сказал в трубку:
− Ква-ква! – и нажал на отбой. Мэйла смотрела на меня так, словно не верила своим глазам.
− Ты действительно ненормальный! – прошептала она, − Мне тебя даже жаль!
− Себя пожалей! – парировал я, скорее по привычке, но слова достигли цели – она резко замолчала, подозрительно вперившись мне в переносицу.
− Мне то что? – запоздало проронила она, явно понимая, что выдала себя.
Солнце уже наполовину опустилось за горизонт. Тени от деревьев удлинились, а закатное небо окрасилось переходами от золотого к рубиновым оттенкам, плавно перетекающим в светлый ультрамарин. Ещё несколько минут и розовые тона станут кровавыми, а синева потемнеет, став идеальным фоном для переливчатого мерцания редких звёзд.
− За что тебя держит этот Верлиока? – спросил я прямо.
− Не понимаю, о чём ты! – цверги могут лукавить, если это им выгодно, но лгать напрямую… Она судорожно вздохнула.
− Чем он тебя шантажирует? – задал я новый вопрос. – Не могу поверить, что дочь Двалина, дома не терпевшая тирании, сбежавшая за счастьем в мир смертных, изводит здешний малый народец, отбирая у них исконные места обитания, натравливая «цепного Цербера». Может, это притянуто за уши, но пятой точкой чувствую, дело нечисто. Либо ты его сильно любишь, − она возмущённо фыркнула, − Либо он держит чем-то дорогим для тебя, периодически натягивая поводок. Что это? Дети?
− Муж, − прошептала она едва слышно, − Сережа. Сэм Верлиока словно паук, а мы все в этом городке – мухи, из которых он высасывает соки, но не убивает сразу, а сначала хорошенько помытарит, чтобы на дольше хватило.
Мэйла глубоко вздохнула и замолчала, явно сожалея, что проговорилась.
− У нас до полного заката есть ещё время, − сказал я, − Расскажи все, а я постараюсь помочь.
− Да кто ты такой?! – вскричала она. − Верлиоки боится даже местная «костяная дева» Маренушка – а уж ей-то вовсе не пристало, она сама в мир мертвых провожает…
− Я сводный брат королевы Неблагого Двора Тианиель и Сильвара Стерха, сэр Люциан Рамстэд, или, для друзей, Люк Рейнард, − с удовлетворением отметил на лице дочери подземного короля удивлённое выражение, слегка подсвеченное надеждой.
