Вскоре Ао поднялся через телепорт на Ф-станцию, парившую между двумя небоскребами. С тех пор как Бессмертные открыли человечеству секрет устройства квантовых телепортов, они стали естественной частью повседневности. Жаль только, небожители продолжали хранить тайну, как перемещаться на более масштабные расстояния. Очевидно, они регулировали научный прогресс в соответствии с уровнем необходимого контроля.
Ао дождался нужного ферротрама – передвигавшегося по воздуху вагона, который отталкивался от собственного магнитного поля и набирал любую высоту в пределах атмосферы. На самом деле, гравикары тоже обладали возможностью подниматься над землей гораздо выше, если их переоборудовать соответствующим образом, но для сохранения безопасности это было запрещено городскими властями. Если говорить об общественном транспорте, то лишь ферротрамы со специально обученными пилотами имели право летать по городу среди небоскребов.
Когда ферротрам совершил посадку на станции, Ао невольно отвернулся: мельтешившие на корпусе вагона рекламные ролики досаждали с паразитивным упорством. Раздался характерный звук открывавшихся дверей, и спешившие пассажиры внесли его в вагон.
Сразу после того, как ферротрам свернул за небоскреб, открылся чудесный вид. Солнечные лучи струились водопадами на шпилях и куполах богатых домов Центра, реки опоясывали город, словно аксессуары модных брендов, а небоскребы выстроились в шеренги, подобно стенам солдат, не то защищая прибежище горожан, не то держа их в неволе. Ао, как и остальные пассажиры, уделил внимание живописной картине, но ровно настолько, насколько она соответствовала его модели представлений о красоте. А представления у венерианцев были практически идентичные, навязанные нэйронетом.
Красота не обладала властью над Ао, кроме той, что часто выдают за природные инстинкты животного, не проникала в него трансцендентной мелодией, знакомой лишь сердцу. Он с презрением окинул взглядом пассажиров. Они казались унылыми, скучными, усталыми. Почти все сидели с пустыми глазами, уставившись в нэйросферы. Те же из них, кто был этой возможности по каким-то причинам сейчас лишен, за неуплату, например, смотрели в окна, бросая друг на друга незаметные робкие взгляды.
Ао посчитал: сейчас он едет продавать еще семнадцать граммов любви, и к вечеру у него уже будет восемнадцать тысяч пятьсот идий. За один день он заработает столько, сколько некоторые из них получают, вкалывая день и ночь. В ферротраме среди бедняков он уже чувствовал себя богатым.
Да, он нарушал закон, пошел против сложившихся в обществе устоев. Единственное, на чем держится порядок и мир, – страх наказания. Следовать Закону предписано Бессмертными, и таково было желание народа, за неимением собственной воли. Ао знал, что случается с теми, кто впал в немилость держателям власти: ему случалось наблюдать выходные казни. Но он не боялся. Он верил в свою правоту. Если бы эти крохотные, прятавшиеся в нэйронете люди чуть осмелели, если бы они уверовали в безнаказанность, они непременно поступали бы так же. Так называемое цивилизованное общество плевало бы на все законы и нормы морали со всех этажей грандиозных бизнес центров, только бы удовлетворить свои желания и потребности. В сущности, все они были просто трусами. А если его поймают, как же они будут рады! Его осудят в унисон.
С отвращением Айин повернулся к окну.
