Эстетически красивое.
Это я как специалист могу сказать. Какой ему пластический хирург… Тут все очень даже хорошо.
Амосов подцепляет пальцами резинку боксеров и стягивает вниз.
Оголяет ягодицы. Упругие, подкачанные… орешки.
От неожиданности шумно вдыхаю. Артем резко дергает боксеры назад и оборачивается.
– Ты что тут делаешь?
– Я…? – шепчу и смотрю ему в глаза. Они темнеют на ходу. Это финал. Это конец. Он сейчас стянет с меня маску и я ничего не смогу сделать.
– Ты. Что тут искала?
– Я? Тебя.. то есть вас.
– В душе? – пожимаю плечами.
У него в ответ напрягаются мышцы на груди. Кажется, даже татуировки темнеют вслед за радужкой глаз.
Артем протягивает руку и касается верхнего края маски.
14. Глава 13
– Не трогай меня, – шиплю на него и закрываю маску сверху ладошками.
– А то что? – смотрит прищурившись, как будто узнал.
– А то закричу!
– Кричи! Только у тебя вроде голос осип?
Вот гад! Дергаюсь от него в сторону, но успеваю добежать только до другой стены. Артем перехватывает за руку и прижимает к стене. Между лопаток больно впивается крючок для белья. Дверь, вот она… справа… но Амосов, выставляет сбоку руку и не дает выйти.
– Что искала у меня в кабинете?
Упирается руками в стену, блокируя мне выход. И никуда уже не сбежать от него.
– Вас ждала, услышала голос Гуляева и решила не подставлять.
Свободной рукой шарю по стене, чтобы найти выключатель света и отвлекаю Амосова:
– Я… я хотела попроситься к вам на операцию. Так много наслышана о вас. Но вы сами не предлагаете… Я бы хотела поприсутствовать, – смотрит в глаза, скользит вниз на маску.
– Там, правда, герпес под маской. Как сойдет, я сразу ее сниму. Не хочу, чтобы все обсуждали и первое впечатление такое сложилось. Ну, Артем Александрович, ну, пожалуйста… Я сниму маску через пару дней, – пытаюсь выжать у него жалость. – Я ничего не скрываю, просто хотела попроситься на настоящую операцию. Посмотреть, как вы работаете.
– Не верю я тебе, - смотрит в глаза и усмехается.
Сердце ускоряется. Дыхание сбивается. Своей харизмой плавит всю мою уверенность в себе. Пахнет еще вкусно. Хотя если находиться на расстоянии от него, то не чувствуется. Но чуть ближе, как сейчас, и женские рецепторы реагируют. Поцелуй тот снова всплывает в памяти. И я до боли прикусываю губу под маской. Да что с ним такое?! У меня парень, а я думаю о другом. И это бесит меня. И он раздражает.
– Олегу Альбертовичу не понравится, если вы будете на меня давить.
– Думаешь, Олегу Альбертовичу понравится, что ты вчера пациентку без обследования домой отпустила? А если с ней случится что-то? Ты отвечать за это будешь? Или знакомство с дочкой Гуляева дает такие полномочия? – повышает голос. Напрягается так, что каждая мышца проступает на теле.
– Я ей позвоню, узнаю, как она, – вздрагиваю и шепчу.
– Позвонит она… Позвонили уже! И за отказом от госпитализации съездили!
– Я думала, ей это полезней.
– Ей полезней пройти обследование, а потом получить точный диагноз.
– Ты бы видел ее вчера! Она цвела, улыбалась, сказала, что ей и лекарства теперь не нужны.
– Смотри, чтобы она к нам с гипертоническим кризом не вернулась. После такой резкой отмены лекарств.
Убирает руки от стены, но продолжает меня рассматривать. Бежать надо.
И не только как от врача, но и как от мужчины. Узнает меня и что я его обманывала все это время, изнасилует тут же. И пикнуть не успею.
– Я пойду? – смотрю на него исподлобья и нащупываю выключатель. Артем уставшим взглядом меня ощупывает. Может, узнал уже и ждет, что признаюсь. Нет, скорее кричал бы уже.
