Наверное, именно в этом причина того, что в свои девятнадцать я не дружила с мальчиками и даже не целовалась по-настоящему… до появления Дмитрия Сергеевича.
Мне определенно нужно к Алексею за советом. Я знаю, он сможет помочь. Но, увы, до каникул еще далеко. Перед новогодними праздниками у нас длинная производственная практика, а значит, мне придется работать где-то поблизости от моего временного преподавателя, будоражащего во мне странные незнакомые чувства. И я не знаю, хорошо это или плохо.
– Ребята, в понедельник выходит профессор Некрасов, так что сегодня была наша последняя лекция, – сообщил он ровным голосом и впервые посмотрел прямо на меня. Не знаю уж, специально и рефлекторно. Возможно, просто не ожидал, что я сама буду на него смотреть. Вздрогнул даже как будто.
Нет. Я просто придумываю. Почти месяц полного игнора, а тут вздрогнул, ага… Даша, какая ж ты дура! Вон уже на Киру смотрит, на нашу старосту. А та прям вся светится от повышенного внимания к своей персоне. Еще одно новое чувство, познанное мной за время болезни профессора. Лучше бы реаниматологию познавала, Дашка-дурашка.
А все дело в Кире и в ее подружке Нике. Не знаю, как они затесались в нашу почти идеальную группу. Нет, учились они обе на отлично, но какие же обе мегеры. А еще очень эффектные девчонки.
И вроде Дмитрий Сергеевич не особо на них реагировал – все же он профессионал до мозга костей, но мне так и хотелось порой впиться в их холеные моськи коготками. Одергивала себя, понимая, что не имею никакого права на ревность. Но, увы, дурацкое чувство не поддается контролю. Сидит себе в глубине и пилит, пилит…
– Дмитрий Сергеевич, а вам понравилось у нас? Не хотите заняться педагогической деятельностью? У вас здорово получается.
Ника стрельнула глазками, а тот улыбнулся в ответ.
– Как только пойму, что на преподавательском поприще я могу сделать больше, чем в нейрохирургии, так сразу же, Вероника.
– А к вам можно попасть как-то на практику? Это очень интересно, – она как будто случайно поправила воротничок на блузе с глубоким вырезом.
Дима опять зачем-то бросил быстрый взгляд на меня, но любезно ответил:
– Конкретно в моем отделении, Вероника, нужно очень много работать, у нас сложные больные, уход за которыми требует полной отдачи. Если вы готовы, я могу поговорить с вашим куратором.
Ну что тут скажешь? Ника слегка опешила и растерянно качнула головой, сдувшись, как лопнувший воздушный шарик.
– Есть еще желающие?
Желающих не оказалось. Глянул мне в глаза с немым вопросом. Я потупилась. Не знаю, куда отправят меня, о чем именно договорилась с ним Таня, но мне хватило реаниматологии. Я и практику провалю такими темпами. Хорошо бы подальше от него куда-нибудь.
Но сердце протестующе сжалось. Оно хотело видеть этого мужчину чаще… а лучше каждый день… а ещё лучше каждое утро… в своей постели…
Боже, о чем я думаю?
Звонок спас меня от погружения в новые фантазии на счет того, чем можно заняться утром с мужчиной…
Все-таки мамка была права. Слаба я на передок… тьфу!
Раньше же все было нормально! Ведь никогда никаких фантазий. Даже сны эротические не снились. Чего не скажешь о последних месяцах.
Маманя бы сказала: распробовала, что такое мужик!
Но я очень надеюсь, что дело именно в Дмитрии Сергеевиче, а не во всех поголовно мужиках. Вон ведь Федоров хоть и клеится постоянно, а не вызывает у меня никакого желания даже на свидание пойти или поцеловаться, не то, что заняться чем-то более интимным. Так что веселая меня ждет практика.
