Диалоги о главном - страница 7

– То есть все-таки вы считаете, что в перспективе ваши произведения будут прочитаны и в должной степени оценены?

– Я считаю, что в перспективе смерть неизбежна.

– Наибольший резонанс получила ваша книга «Господин Гексоген», став в уже далеком 2002 м победителем премии «Национальный бестселлер». Какую свою книгу вы сами считаете главной в своем творческом наследии?

– То, что касается «Господина Гексогена», то это одна из, как вы правильно заметили, многих моих книг и далеко не самая лучшая. Победа в премии – это стечение обстоятельств. Просто так сошлись звезды, такая была погода, так кончался век Ельцина и начинался век Путина. В это же время взорвалось несколько домов в Москве. Появилось издательство Ad Marginem, которое решило ее выпустить. Но это далеко не самая любимая моя книга, а любимая – «Иду в путь мой». Она является книгой моего завета, в ней я написал все, что знал о мире. А дальше просто переписывал ее на разные лады. Так что именно «Иду в путь мой» – книга моего счастья, моей веры, моей молитвы и моей любви. И одновременно с этим она является могильной плитой, на которой русским языком написано мое имя.

– Предисловие для этой книги написал классик советской литературы Юрий Валентинович Трифонов. Он же, к слову, открыл вам дверь в большую литературу, дверь, в которую вы на протяжении нескольких лет до этого упорно стучали. Можете ли вы назвать его своим учителем и шире – кто ваши учителя в литературе и жизни?

– Трудно сказать. Сейчас, когда прожита такая жизнь, когда прочитано такое количество великолепных русских книг и пропето столько божественных русских народных песен, все это сливается в один неразрывный псалом, и неизвестно, кто в нем лидирует. Баратынский или Гумилев. Тексты старца Филофея или Николая Федорова. Набокова или Бунина. Я не знаю. Для меня русская литература является моим огромным учителем и огромным спасителем, и я, когда бывает уж очень худо, накрываюсь этой епитрахилью и там, под этим покровом, спасаюсь, живу и учусь по сей день.

– Вы упомянули о пении. Известно, что у вас два хобби – коллекционирование бабочек и как раз то самое хоровое пение. Бабочек вы, насколько мне известно, продолжаете собирать, а вот поете ли?

– Конечно! Стоит мне поймать какую-нибудь бабочку, я запеваю песню. Я ведь не просто ловец бабочек, но и их певец. Поэтому иногда, если можно наблюдать мои прогулки по русским лугам и восхитительным дорогам, где расцветают цветы – сначала красные, потом белые, потом золотые, вдруг слышится мое пение. И люди уже знают – Проханов поймал бабочку. Поэтому эти две страсти по-прежнему преследуют меня, сопутствуют мне, они нераздельны.

– Речь прежде всего о народных песнях?

– Да, это народные песни про бабочек. Кстати, знаете такую песню? (Напевает.) «Пой ты, бабочка моя, бабочка залетная». Слыхали?

– Кажется, слышал по радио, пока ехал к вам.

– (Смеется.) Да-да-да, на «Эхе Москвы».

– Вы возглавляете Изборский клуб экспертов, у которого есть отделения едва ли не по всей стране. Выполняет ли он те задачи, которые ставил перед собой в момент создания? Нет ли в самой его идее некой подмены знаменитого Южинского кружка, члены которого собирались, чтобы побеседовать обо всем на свете, помечтать о светлом будущем и так далее?

– Подмены или продолжения? То есть вы спрашиваете, не являются ли наши изборские посиделки имитацией тех мамлеевских?