Но чтобы создать солдата, необходимо полностью разрушить мужчину. Его нужно превратить в робота – ведь роботы не плачут, роботов не трогает любовь. Мужчины нужны были армии и поэтому были искажены. А в женщинах армия не нуждалась, поэтому их не тронули. Это хорошо – потому что женщины остались более естественными.
Никогда не стыдитесь своих слез. Гордитесь тем, что вы все еще естественны. Гордитесь, что через ваши слезы вы можете выражать невыразимое. Эти слезы – ваши неспетые песни. Эти слезы – ваше сердце, которое не знает слов. Никогда не стыдитесь своих слез. Глаза, лишенные слез, потеряли свое самое прекрасное, самое восхитительное сокровище.
Я хотел бы, чтобы люди, в особенности мои люди, были абсолютно естественны, невинны, не закомплексованны. Когда слезы текут, радуйтесь – вы все еще живы… ведь мертвые не могут плакать. Разве у мертвых бывают слезы?
А те, кто считают себя живыми, но не могут плакать – живут в заблуждении. Они уже давно мертвы. В тот день, когда высохли их слезы, они умерли, потому что умерла их любовь.
Нет другой души, кроме любви.
* * *
Часто, когда я закрываю глаза и смотрю внутрь, я соединяюсь с глубоким стремлением в сердце – но это стремление не к чему-то конкретному, это просто стремление. Что это – препятствие на пути, или это и есть тот огонь, который заставляет меня двигаться?
Это один из самых прекрасных опытов – опыт чистого стремления, неизвестно к чему. В тот момент, когда вы осознаете, к чему стремитесь, стремление превращается в желание, а желание – это препятствие, узы. Но душевная боль, чистое стремление – неизвестно к чему, без видимых объектов, без какой-либо цели, просто чистый огонь – сжигает все препятствия, сжигает весь мусор, который скопился вокруг вас в течение столетий.
Это огонь, которому учил своих учеников поклоняться Заратустра. Но так же, как это случалось с каждым великим мастером, последователи Заратустры по-прежнему поклоняются огню. Вы удивитесь, узнав, что даже здесь, в Индии, когда последователи Заратустры бежали из Ирана, спасаясь от вторжения мусульман и принудительного обращения в мусульманство… Мусульманство знает только один аргумент – меч: либо становись мусульманином, либо они отрежут твою голову. Они не допускают иных вариантов.
Итак, однажды весь Иран был заполнен последователями Заратустры. Сейчас их нет – все они были обращены в мусульманство, – но некоторые сбежали и нашли пристанище в Индии. Так великая религия оказалась заточена в маленьком пространстве, в Бомбее.
Но до сих пор, спустя двадцать пять столетий, в храмах Заратустры продолжает гореть тот древний огонь. Ему не дают погаснуть. В него продолжают добавлять горючее, двадцать четыре часа в сутки следя за тем, чтобы он не погас. Заратустра говорил своим последователям, что в тот день, когда огонь погаснет, они умрут.
Но Заратустра говорил об огне, о котором спрашиваешь ты. Это огонь чистого стремления, горящий в вашем сердце и сжигающий все, чем вы не являетесь. И из этого огня возникает золотая сущность в двадцать четыре карата – вы в своей собственной подлинности.
Не беспокойся. Это естественно: когда впервые испытываешь стремление, не имеющее никакой цели, это смущает ум. Ум знает стремление к деньгам, сексу, власти, престижу. Но стремление без объекта… это выше понимания ума.
Но пройти через этот огонь – это самый прекрасный опыт. Этот огонь не горячий – он прохладный, умиротворяющий, величественный. Он превратит тебя в храм. Он сожжет в тебе все фальшивое и неистинное. Он убьет в тебе лицемера; разрушит разделенность, шизофреническую структуру твоего ума. Он приведет тебя к совершенной чистоте и невинности. В этом огне твоя мистическая роза будет цвести.
