Впрочем, Володю, хоть он и молчал, все еще продолжала утомлять и немного напрягать бурная, неуемная энергия Ларисы Бреус, к которой часто, по его мнению, примешивалась огромная доза юношеского идиотизма, как он, опять же про себя, определил.
– Читал твое творение сегодня утром, – начал Петренко, – скупо, но по существу. Красиво описал про отрезанную голову, но почему-то полностью упустил упоминание о камне.
– Разве о таких вещах пишут? – Сосновский пожал плечами. – Тем более, когда расследование еще не закончено.
– Боюсь, что уже закончено, – вздохнул Петренко, – собственно, это я и собирался тебе сказать.
– Понятно, – нахмурился Сосновский, – значит, взяли парня. Быстро, оперативно работаете. Где?
– В Измаиле. Собирался отправиться вниз по Дунаю.
– Бежал?
– Бежал. Когда узнал про убийство этой Иванько.
– Из газет? – фыркнул Володя. И сам себе ответил: – Из газет, ясно! Об этом убийстве все газеты трубят вот уже два дня подряд!
– Ну да. Так он и сказал. Что прочитал в газете.
– Он грамотный? – удивился Сосновский.
– В том-то и дело, что нет. Сказал, что ему прочитал прораб на их стройке, тот грамотный. Начал вслух читать про убийство… А там и фотография девицы.
– Это «Одесский Маяк» постарался, – снова фыркнул Сосновский. – Дебилы!
– И не говори! – подхватил Петренко. – Редактору «Маяка» уже влетело от моего начальства за такую самодеятельность. Чуть не спугнули.
– Но все-таки вы успели его поймать, – хмыкнул Сосновский. – Ты его уже допрашивал? Что он показал?
– Допрашивал. Сказал, что не видел Светлану больше месяца. И в последнее время у них отношения были так себе. Он подозревал, что в Одессе она с кем-то познакомилась, более серьезным, чем он.
– Познакомилась! – снова хмыкнул Володя.
– Кстати, он был твердо уверен, что Иванько работает посудомойкой в заводской столовой. Думал, нашла себе кого-то из рабочих, одесситов.
– Он был в ее квартире?
– Нет, даже не знал ее одесского адреса. Иванько врала, что живет в общежитии завода в комнате на шесть человек и пригласить его к себе не может. Встречались они в парках, чайных.
– Ты проверял? – взгляд Володи стал острым.
– Да, – кивнул Петренко. – Проверял, конечно. И вот это самый плохой момент во всей истории. Отпечатков пальцев этого парня в квартире Иванько действительно обнаружено не было. Вообще ни одного! А это абсолютно невозможно, если он ее убил. Ты же сам знаешь.
– Потому что это не он, – пожал плечами Сосновский. – Я ведь тебе с самого начала сказал.
– Тогда чего он собирался бежать?
– А ты бы не побежал, если б тебя обложили, как зверя, со всех сторон? – воскликнул Володя. – Он ведь не совсем конченый дурак, он понимал, что рано или поздно на него выйдут и припишут ему это убийство. Бегство – абсолютно нормальная реакция.
– Ну, как знать… – Петренко печально покачал головой и вздохнул: – Начальство давит со всех сторон. Требует закрывать дело скорей.
– А ты потяни. Ты же умеешь это делать, – вскинулся Сосновский.
– Сложно тянуть, когда арестован главный подозреваемый…
– …который точно не убивал жертву, – в тон ему закончил фразу Володя.
– Ладно, – махнул рукой Петренко. – Ты теперь рассказывай.
– Для этого я и пришел. Только, боюсь, тебе эта история очень не понравится, – предупредил сразу Сосновский.
– Это уж мне решать, что понравится, а что нет, – нахмурился Петренко.
– Ну, сам напросился! – Володя улыбнулся. – Только потом не жалуйся. Тогда я начну с самого начала.
