– Сестра? – Раввин удивленно вскинул брови. – Но, насколько я помню, ты единственный ребенок в семье!
– Сестра не по крови. По духу! – с вызовом сказал Туча.
– Вы Алмазная, не так ли? – вдруг прямо спросил раввин.
Таня (а это была именно она) всегда ценила прямоту в людях. А потому так же прямо ответила:
– Да, это я.
– Сочувствую вашей утрате, – осторожно произнес раввин, – я буду молиться о вас.
– Благодарю… – Таня нахмурилась, – но как вы…
– Слухами земля полнится. Видите, я тоже умею собирать информацию. И я слышал о том, что вы пережили. А потому я очень попрошу вас остаться здесь, с нами, и принять участие в нашем разговоре.
– Зачем? – одновременно вырвалось у Тучи и у Тани.
– Я много слышал об Алмазной, – раввин посмотрел на Тучу, – наводил справок. И знаю, что вы, мадам, умеете разгадывать логических загадок. Моя загадка очень тяжела, и я был бы рад, если бы вы смогли помочь моему другу Исааку. И это отвлечет вас от мрачных мыслей, поможет пережить вашу трагическую утрату.
– Мою утрату ничто не поможет пережить, – глухо ответила Таня, – но я с радостью помогу моему другу Туче… то есть Исааку. Конечно, если он не будет против.
– Только за! – Туча поднял глаза вверх. – Пусть этот гембель рухнет и на ее голову! Ей такой кирпич привычнее будет. А меня обойдет стороной. Садись, Танюш.
Таня осторожно присела на край кресла, чувствуя некое напряжение – слишком нестандартной была эта ситуация. Она не поверила словам раввина – уж слишком острыми и проницательными были его глаза! Он оставил ее – но зачем? Таня готова была поклясться, что не просто так. Любопытство ее уже было разбужено. А пока, приготовившись слушать, она небрежно скользила глазами по гостиной Тучи, которую знала как свои пять пальцев.
Сколько времени она провела здесь? Тогда Таня потеряла счет дням, находясь между жизнью и смертью.
После смерти Наташи она не помнила абсолютно ничего. Мозг ее балансировал на грани безумия, в которое она погружалась все глубже и глубже. Иногда ей казалось, что ее засасывает черная бездна, в которой нельзя издать ни звука, нельзя раскрыть глаза.
Позже Туча рассказал Тане, что сразу после смерти Наташи перевез ее к себе на виллу, нанял сиделок и врачей, доставал из-под полы самые лучшие медикаменты. Но разве могут существовать медикаменты, которые лечат такую боль?
Таня перестала узнавать окружающих. Временами теряла сознание, и это было похоже на кому. Мозг ее не вынес напряжения. У нее началась мозговая горячка, которая, как оказалось позже, и спасла ее рассудок.
Лихорадочное состояние с очень высокой температурой было очень опасным. Таня почти не приходила в сознание, и врачи были уверены, что ей осталось всего несколько дней.
Но молодой организм начал брать свое. К удивлению всех, Таня постепенно стала поправляться. Вскоре спал жар, исчезли мучающие ее приступы лихорадки. Потом перестали выпадать волосы, возвращалось сознание. И Таня начала задавать вопросы.
За то время, что она лежала в беспамятстве, Оксана избавилась от всех вещей Наташи, чтобы ничто больше не могло вызвать приступ. Она тоже переехала на виллу Тучи и преданно ухаживала за Таней. Может быть, благодаря ее самоотверженному уходу Таня и стала поправляться.
Когда сознание ее окрепло, наблюдавший ее психиатр сказал, что тянуть больше нельзя. Необходим удар. Следует рассказать все.
Будет одно из двух – либо сознание окончательно сломается, либо исцелится полностью. Горе надо пережить и оплакать. Непонимание и лживая надежда убивают верней ножа. Поэтому нужно дать возможность организму самостоятельно справиться с потрясением. Таня должна услышать всю правду и осознать, что произошло. Другого пути нет.
