Die Kante und das Kind - страница 27

– Как ты себя чувствуешь? – спросил отец, усевшись на застеленную постель.

«Такой молодой…». Дитфрид неоднократно задумывался об этом. Такой молодой парень, стал отцом примерно в том же возрасте, в котором Дитфрид убил человека… Своего брата. Об этом ещё предстояло подумать…

– Нормально. – расслабленно ответил Дитфрид.

Матис кивнул.

– Я хочу поговорить…

– Об Адалрике? – также расслабленно, с тенью безразличия, спросил Дитфрид.

– Да. Если ты, в состоянии… – с прежней неуверенностью, ответил Матис.

– В состоянии. Чем быстрее, тем лучше, я считаю.

– В таком случае, – с едва заметным облегчением в голосе, продолжил Матис, – перейду сразу к сути.

Он вздохнул.

– Как он привёл тебя на озеро?

– Начал говорить о тебе. Что ты меры не знаешь и что ты внезапно понял это.

– «Понял» что?

– Свою зависимость, и что она губительна не только для тебя, но и для окружающих.

Матис замер. Через несколько секунд он проморгался и сделал жест, чтобы Дитфрид продолжал.

– Он сказал, что хочет сделать первый шаг для прихода ко всеобщему благу в доме. Сказал, что ему очень пригодился бы я.

– Та-ак… – сосредоточенно протянул Матис.

– Я спросил где ты, он сказал, иии… добавил, что ты, попросил сходить за мной. Как видишь, я согласился, и тогда мы пошли к тебе.

Лицо Матиса вмиг потеряло прежнюю заинтересованность. Теперь, он выглядел как подросток, перед которым зиял открытый финал горячо любимой им истории. Лицо, на котором через секунду вспыхнет гнев.

– Пооо-дожди. – начал Матис, потирая пальцами лоб и смотря в пол, – Ты сказал, что он передал тебе, что я попросил его, чтобы он пришёл за тобой и вы пришли ко мне.

– Да… – в лёгком смятении, настороженно, подтвердил Дитфрид.

Матис кротко засмеялся.

– Ты либо врёшь мне, либо врёшь и не договариваешь. – бросил он и уставился на сына.

Дитфрид нахмурился.

– Я не понимаю… – откровенно недоумевал Дитфрид.

– А вот я понимаю. – пережившим гнев голосом, сказал Матис, – Адалрик в своих словах дважды повалял дурака, а ты и не заметил! Сначала он, как ты говоришь, что-то говорил о моих зависимостях. Говорил о том, что он хочет – Матис изобразил пальцами кавычки, – «принести в дом всеобщее благо», а потом сказал тебе, что это я! – он указал большими пальцами на себя, – Я! Попросил ТЕБЯ! – теперь, он указывал на Дитфрида, – Через него, прийти ко мне.

Дитфрид сглотнул.

Матис умолк. Когда он сделал несколько вдохов и выдохов, Дитфрид, сквозь зубы, спросил:

– …Ты мудак?..

Лицо Матиса растянулось.

– Не переспрашивай. Я к тебе обратился. – сказал Дитфрид, стараясь не замахнуться стулом под собой и, не влепить отцу пару древесных пощёчин.

– Дитфрид, – начал он. Его голос был похож на шипение рыси, загнанной в угол браконьерами, – я понимаю, что ты меня не уважаешь и, возможно, я того заслуживаю. Но ты не должен…

– …тебе ничего. – закончил за отца Дитфрид. Гнев сменился накатывающейся яростью, которая может ударить через минуту-две, – Ты, подонок, защищаешь своего любимчика, – Дитфрид сглотнул, не замыкая губ, – или одного из любимчиков, даже сейчас. Даже сейчас, когда эта сука сдохла, фактически убив меня.

Дитфрид увидел, как Матис сглотнул, благополучно пропустив тот момент, когда он встал и подошёл к стулу.

– В моих словах не было противоречий, пап. – На «пап», Матис содрогнулся, – Ты к чему-то зацепился и хотел застать меня врасплох. Я на секунду и вправду подумал, что меня облапошили, ведь этот ублюдок буквально сбросил спящего с кровати… – Матис отошёл от Дитфрида и медленно сел обратно на кровать. Суженые от гнева губы, теперь раскрылись и завершили гримасу злобного непонимания, – …но потом я вспомнил, что пошёл с ним только ради одного: